– Не хочешь свою подсказку глянуть?
– Да к бесу рогатому эти карты! – Антон зло сплюнул на пару ступенек ниже и небрежно сунул конверт обратно. – Ничем не помогают. Наоборот: как гляну, так сразу на душе погано. Всякое дерьмо из прошлого в голову лезет.
– Это да…
Они оба замолчали и взглянули вверх, куда закручивались ступени винтовой лестницы.
– А еще Виктор говорил про огромные часы, – вспомнила Липа. – Получается, жуткий грохот – это вроде боя курантов? Что-то слишком громко для такого…
– Не, Лип, не сходится. Грохочет же как попало. Началось с трех ударов, потом был одиночный.
– Действительно, – согласилась она. – А который, кстати, час? По моим ощущениям, три часа давно истекли.
– Семь сорок. – Антон нахмурился и постучал пальцем по циферблату наручных часов: – Что за ерунда? Мы, получается, тут уже девять с лишним часов?
– Так я и говорю, что долго, – вздохнула Липа.
– Но не девять же часов! – Антон внимательно всмотрелся в циферблат.
– Нас давно должны были выпустить из комнаты… То есть из комплекса. Говорили же про три часа только…
– Сломались, походу, – вздохнул Антон. – Назад идут, прикинь? Я в это время еще кофе дома пил. Эх, жалко, мне же эти часы Ира подарила… Черт, Ира! Она же одна, получается, на козлином испытании! А вдруг там очередной бешеный робот-монстр?!
Он со стоном вскочил, забыв про рану, и упрямо зашагал вверх. Липа последовала за ним, и уже через полтора пролета лестница закончилась дверью, обитой длинной темной шерстью, от которой исходило неприятное маргинальное амбре. Над дверью прямо на кладке был нарисован козел, дублирующий рисунок с рубашки карты. А вместо ручки черной кожаной бахромой свисала плетка. При других обстоятельствах Антон непременно бы отпустил какую-нибудь пошловатую шуточку на этот счет, сейчас же он молча потянул за ручку.
Они попали в дорого обставленную спальню, утопающую в мягком, приятном полумраке. Взгляды сразу привлекало королевское ложе с темными витыми стойками по углам и полупрозрачным балдахином сверху. Из динамиков в потолке лилась чарующая, нежная мелодия. Слева от кровати в изящной винтажной раме висело зеркало в полный рост и стоял туалетный столик, а справа располагались деревянная дверь и узкое окошко. Рядом с ним из высокой напольной курильницы вился дымок, источающий тонкий аромат лаванды. Помещение можно было принять за комнату в спа-салоне: так и хотелось лечь на кровать и дождаться массажистки, что умелыми прикосновениями сняла бы напряжение последних часов, а потом неспешно выпить горячий зеленый чай с лимоном и мятной карамелькой…
Лишь одна деталь напрочь рушила все мечты об отдыхе и спокойствии: центральным арт-объектом интерьера являлась огромная голова сюрреалистичного козла, прибитая к стене над изголовьем на манер чучела из охотничьего домика. Рога животного массивными черными дугами свисали с головы, а их концы терялись в складках балдахина. Смоляная борода козла спускалась на подушки и растекалась по ним неопрятным веником.
– Если это очередной робот, то нам конец, – мрачно констатировал Антон.
Липа нервно хохотнула.
– Думаешь, может слезть со стены и нас боднуть? Но Виктор же ничего про это не говорил. И Иры здесь нет. Похоже, она уже прошла эту комнату.
Липа подошла к новой двери и на всякий случай подергала ручку, но, как и следовало ожидать, было заперто. Затем она попыталась извернуться и рассмотреть хоть что-нибудь в окно.