Семь бесов в бочке меда
– Не знаю! – Липа вжалась спиной в стену. – Не знаю я!!!
Он шел на нее, как таран, не обращая внимания на кровоточащую рану…
Словно совсем обезумел.
Липа закрыла голову руками, пальцы дотронулись до чего-то липкого над бровью. Кровь! При виде алых разводов на собственной ладони она явственно ощутила солоновато-медный запах. В голове все помутилось, сознание стало расплываться. Но подошедший мерзавец не дал впасть в забытье, грубо схватил ее за плечо:
– Открой. Чертову. Дверь, – просипел он и тряхнул Липу, разворачивая ее лицом к стене. – Где! Долбаная! Дверь! – Слова тяжело падали у нее над ухом. И с каждым словом мужчина все сильнее вдавливал ее лицом в каменную кладку. Словно задался целью сломать ей нос или проломить череп. – Показывай! Где она?! Курва в красном платье сюда убежала. Куда она, по-твоему, делась, а?! Сквозь стену просочилась?
– Н-не знаю, – в отчаянии прохрипела Липа. – Умоляю…
– Ах не знаешь… – его голос стал обманчиво ласковым. – Не знаешь, кошечка моя? Совсем-совсем?
Липа только и успела что кивнуть, а в следующий миг ее швырнуло животом на парапет стены, да так, что она перевесилась наружу, пронзительно закричав.
Далеко внизу клубился густой непроглядный туман, где-то под ним, возможно, Ирина спорила с Антоном; или Виктор улыбался какой-нибудь незнакомке и спрашивал у нее номерок телефона; или с визгом носились девчонки с косичками…
– Может, подружка твоя спрыгнула, а? Раз двери нет, – зло закричал спятивший мужчина. От падения Липу удерживала лишь его жесткая хватка, что болью разливалась по бедру. – Ну как, видишь ее сверху?
Он рывком вернул Липу назад, и она, рыдая, привалилась к выступающему зубцу стены.
– Или ты открываешь дверь… – В сипящем голосе звенела неподдельная угроза. Он оперся левой ладонью на кладку рядом с ее щекой. На раскрасневшемся одутловатом лице мужчины ходили желваки, лоб покрылся испариной, а по виску стекала капля пота. – Или я тебя следом за шлюшкой-подружкой отправлю, дрянь! – Он собрал в кулаке ворот ее блузки и снова тряхнул, как тряпичную куклу, а кулаком второй руки ударил в стену совсем рядом, задев ухо. – Ты меня поня…
Остаток фразы потонул в глухом скрежете, а через мгновение опоры за спиной не стало.
Лицо мужчины исказилось в ужасе. Он истошно закричал, покачнулся и жирной синей кляксой заслонил опрокинувшееся небо, заваливаясь вперед и толкая Липу.
Этап VI. Змея
В глубине всякой груди есть своя змея.
Ближе, бандерлоги! Ещё ближе!
Липа вынырнула, судорожно хватая ртом воздух. Пока она летела сквозь туман с замковой стены, уже успела попрощаться с жизнью. Но ее внезапно приняла в свои жесткие, но все же объятия вода, слишком холодная для августа. От неожиданности она потеряла ориентацию в пространстве и наглоталась мутной жижи, пока беспорядочно мотала во все стороны руками и ногами, пытаясь понять, где верх, а где низ.
Водоем, в который она упала, очень удачно начинался прямо у замковой стены. Туман не исчез полностью, но сбился в неопрятные клочья, позволяя увидеть и недалекий берег, и то, что Липа всплыла в одиночестве. Осознав это, она крутанулась вокруг своей оси, пристально вглядываясь в поверхность воды.
– Ну, где же ты, урод? Утонул, что ли? – пробормотала она и вздрогнула, когда из-за плеча крякнули словно ей в ответ.