Сона стояла в самом конце каменистой косы, а впереди маячили крохотные домики, среди которых она узнала бабушкин ханок и особняк мэра Кима. Только он почему-то выглядел иначе: простое одноэтажное здание ничем не отличалось от соседских. Ни массивных железных ворот, ни надстроенного второго этажа, ни гаража, из-за строительства которого разгорелся скандал со стариком Чоном. И в голове забрезжила странная, неподдающаяся логике догадка.
Чуткий слух уловил на берегу какое-то движение, и Сона напрягла зрение, пытаясь рассмотреть два стремительно приближавшихся к ней темных силуэта. Через несколько шагов по высоким, тонким фигурам она поняла, что это были две молодые девушки, одна из которых почти силком тащила другую прямиком к Сона. Они остановились в паре шагов, будто совсем не замечая присутствия чужого человека, и в неверном свете луны Сона узнала одну из них. От макушки до пяток ее словно прошил электрический разряд, и, не помня себя, она бросилась к ней.
– Мама! Мамочка!
Но вместо теплых маминых плеч руки схватили пустоту, и девушка проскочила сквозь нее, едва не поскользнувшись на гладких камнях. Сона в изумлении обернулась и всмотрелась в лица стоявших друг напротив друга девушек. Они обе даже не взглянули на стоявшую рядом Сону, и она неожиданно поняла, что это воспоминание. Совсем юные, двадцатилетние мама и ее подруга Минхи, которую она видела на фотографиях всего несколько дней назад. Они враждебно смотрели друг на друга и что-то громко обсуждали, но Сона не слушала, с любовью всматриваясь в каждую черточку молодого маминого лица. Такая красивая, юная, прекрасная, как только распускающийся цветок… Овал ее лица еще был четким и резким, глаза горели огнем, свойственным только юности, роскошные длинные волосы падали на спину тяжелым водопадом. Настоящая красавица! «Мама,» – внутренне дрожа от волнения и нежности, Сона так хотелось прикоснуться к ней, обнять, поплакать у нее на плече, рассказать обо всем, что творится в ее душе! Но это была не ее мама. Всего лишь призрак, тень прошлого, и Сона оставалось только смотреть на самого дорогого в жизни человека, глотая слезы и не имея возможности к ней прикоснуться.
– Как ты здесь оказалась? – Мамино лицо выглядело испуганным, и она оглянулась назад, будто боялась, что сейчас кто-то появится.
– Думала, я исчезла из твоей жизни? – с сарказмом ответила Минхи. – Даже не надейся, я не дам тебе спокойно жить.
Сона впервые внимательно рассмотрела мамину подругу. Она была ее полной противоположностью: мягкие черты лица, более округлая, женственная фигура, вьющиеся волосы. Не такая яркая, как Юми, но очень притягательная. И Сона подумала, что Минхи наверняка пользовалась у мужчин огромной популярностью. В ее глазах сверкали искры, широкие крылья носа трепетали, она была очень зла, и под ее взглядом мама почему-то стушевалась и будто бы вся сжалась. Между подругами явно произошла какая-то ссора. Сона затаила дыхание, вслушиваясь в разговор и боясь пропустить хотя бы слово. Она чувствовала, что это очень важно, и мама не просто так решила показать ей именно этот момент своей жизни.
– Прекрати преследовать Сэмина, – строго сказала Юми. Но, несмотря на твердый тон, в ее глазах промелькнул страх. – И перестань присылать Инхва со своими дурацкими письмами! Она тебе не девочка на побегушках.
– Ты еще смеешь указывать мне после того, что натворила? – вскипела Минхи. За обманчиво нежной внешностью скрывался взрывной темперамент, который напомнил Сона бабушку. – Ты хоть каплю раскаиваешься?
– В чем? Я не сделала ничего плохого! – Мама гордо вскинула голову, и на ее лице появилось то уверенное, властное выражение, которое Сона помнила с детства.
– Ты была мне как сестра! Кроме тебя и Сэмина у меня никого не было! Почему именно он? Ты могла выбрать любого! – вскричала Минхи, всплеснув руками. В больших глазах мелькнули слезы.
Юми опустила голову и прошептала:
– Я люблю только его. Прости, Минхи. Я не виновата, что он тоже полюбил меня.
– Не виновата? – Подруга дико расхохоталась, запрокинув голову. – Значит, ты не виновата! Кого ты хочешь этим обмануть! Ты сломала мне жизнь!
– Прекрати истерику! – холодно осадила ее Юми, вскинув на подругу колючий взгляд. В ее глазах плавали острые льдинки, и Сона поежилась. Температура воздуха вокруг как будто опустилась на несколько градусов. – Мы обручились, все кончено. Через несколько месяцев мы поженимся и уедем в Сеул. И не смей больше преследовать нас, иначе… я тебя убью.
Она никогда не видела, чтобы мама так злилась. От нее исходили пугающие волны ярости, и на месте Минхи Сона отступила бы, но бывшая подруга ничуть не испугалась. Она грубо толкнула Юми в плечо и прошипела:
– Я не отдам тебе то, что ты украла. Теперь я не одна. Посмотрим, кто кого.
Обогнув потрясенную маму, Минхи широким шагом двинулась к берегу.
– Что значит не одна? Минхи! Минхи! Отвечай! – крикнула Юми и, не дождавшись ответа, бросилась за ней. Сона побежала следом, боясь упустить малейшую деталь. Она чувствовала, что эта сцена ничем хорошим не закончится.
Юми схватила Минхи за волосы и с силой дернула назад. Девушка вскрикнула и покачнулась, но устояла на ногах. Вывернувшись из цепких рук, обернулась. Миловидное лицо исказилось в зверином оскале, и, не дав сопернице опомниться, бывшая подруга стиснула руками мамину шею. Сона в ужасе закричала, но, конечно же, ее крик никто не услышал. Мама пыталась дотянуться до горла Минхи, царапая ее лицо, и сдавленно хрипела. Сона в ужасе металась возле борющихся подруг и не знала, что делать. Она – всего лишь фантом в чужом воспоминании и может только наблюдать за омерзительной схваткой. Страх за мать заморозил внутренности, и все, что она сейчас чувствовала, – огромное, бухающее сердце, готовое проломить ребра.