– Ничего, я люблю движуху! Ты не представляешь, как я по этому соскучилась! – Сона в порыве радости обняла коллегу. – Но почему директор подумала именно обо мне?
– Она сказала, что у нее на тебя большие планы. Ты девушка привлекательная и очень коммуникабельная, уверена, после этого мероприятия к нам валом попрут туристы, и конкуренты будут кусать локти. К тому же она сказала, что ты в последнее время выглядишь очень подавленной. В общем, тебе нужно развеяться и завязать новые полезные знакомства, – Боён с сомнением развела руками.
– Я очень-очень рада! И сделаю все, чтобы привлечь как можно больше клиентов, – многозначительно приподняв брови, ответила Сона.
До конца дня Сона летала по офису, словно у нее выросли крылья. Успешно заключила несколько договоров, в том числе на корпоративный выезд в море. Она была безумно счастлива, и чувствовала, что возвращается к жизни. Да, прошлое ее родителей все еще висело над ней тяжелой тучей, но Сона старалась не зацикливаться на этом, ведь, как правильно сказал Хван, это была не ее вина. Осталось только выяснить все до конца и распрощаться с мрачным грузом прошлого навсегда.
Вечером она поехала домой, решив по пути зайти в общину хэнё. В это время они должны были уже закончить охоту и разбирать улов.
Хэнё… удивительные женщины. Гордые, сильные, свободные, жесткие, как стихия. Они не покоряли море, а уважали его силу и всегда соблюдали природный баланс. Они учились быть его естественной частью. Раньше Сона никогда об этом не задумывалась, считая, что бабульки занимаются ерундой от скуки и отсутствия нормальной работы на острове. Но сейчас, глядя на то, как сгорбленные старушки азартно разбирают улов, моют и чистят моллюсков в маленькой одноэтажной подсобке, насквозь пропахшей рыбой, она почувствовала нечто новое. Простое, убогое помещение сейчас виделось как-то иначе. Висящие на прищепках перчатки, сложенные у стены корзины, разбитые прорезиненные тапочки возле входа, старые потрепанные безрукавки на согнутых спинах вызвали трепет и уважение к этой древней, трудной профессии, которую женщины острова Чеджу старались сохранить любой ценой.
– Здравствуйте, – несмело поздоровалась Сона, и старушки разом отвлеклись от своих занятий, внимательно разглядывая незнакомку.
– Здравствуй, деточка! – тут же заверещала одна из бабулек, тяжело поднимаясь на ноги. – Ты что здесь делаешь? Хочешь в нашу школу? Проходи-проходи! Обучение у нас бесплатное и…
– Ну чего накинулись на ребенка. – В дальнем углу комнаты Сона заметила бабушку Гона, которую встретила несколько дней назад на пляже. – Это внучка Миндже.
Сона очень обрадовалась, увидев знакомое лицо, и вежливо поклонилась ей. Хорошо, что не придется выяснять о маме и Минхи у незнакомых людей, которые вполне могли отказаться говорить.
– Бабушка, я пришла к вам. Мы можем поговорить? – Сона чувствовала себя не очень уютно под взглядами многих пар глаз и сразу перешла к делу.
– Конечно-конечно! Идем. – Бабушка Гона кивнула на выход и тяжело протопала к распахнутой двери, вешая мокрые перчатки на веревку. Вытерев руки о старый, засаленный фартук, она вышла на улицу и села на деревянную скамью. – О чем ты хотела поговорить?
– Вы рассказывали, что последняя молодая хэнё умерла почти тридцать лет назад. Вы знали ее?
– А-а-а… Минхи. – Голос бабушки сразу погрустнел, и она печально опустила голову. – Я хорошо ее помню. Они с твоей мамой были лучшими подружками. С самого детства не разлей вода, как сестры.
– Расскажите мне все, что знаете, – попросила Сона. – Как она погибла и почему они разругались с мамой?
Бабушка Гона округлила глаза:
– Откуда ты знаешь, что они поссорились?
– Бабушка рассказала. Вернее, обмолвилась, когда я нашла их общие фотографии. Но подробностей я не знаю, – соврала Сона.
– Миндже сама рассказала? – подозрительно спросила хэнё и недоверчиво покачала головой. – Как-то не похоже на нее.
– Я умею быть настойчивой. Расскажите, пожалуйста, – попросила Сона, очень надеясь, что научилась врать достаточно хорошо, чтобы старушка ничего не заподозрила.