Моя мачеха – иномирянка

22
18
20
22
24
26
28
30

Да, Кендан мне нравится. Меня привлекает его красивое лицо, и в груди ёкает от яркой улыбки, но не стоит забывать о магии. Даже в моём мире любовь – это химия. Всплеск гормонов, дарующий минутное удовольствие. Убийственный коктейль из эстрогенов и оксида азота. Ловушка природы, у которой одна цель – продолжение жизни.

Второй раз я на эту удочку не клюну.

Сейчас меня вело любопытство и надежда, что слова соэра прольют свет на сложившуюся ситуацию.

Я осторожно присела на край большой кровати и, прогоняя воспоминание о первой проведённой здесь ночи, решительно расставила все точки над «i»:

– Наш брак остаётся фиктивным, соэр Кендан. Прошу помнить, что это – сделка. Я выполняю свои обязанности и могу рассчитывать на права. Например, право неприкосновенности. Я склонна думать, что чувство так называемой «истинной пары» вызвано искусственно. И прошу не поддаваться на обман и манипуляцию врагов.

– Хм. – Он выгнул бровь. – Насколько я помню, вы не возражали против проявлений привязанности, таких как объятия и поцелуи, чтобы создать видимость истинного брака.

– Верно, – пришлось признать мне, и он дёрнул уголком рта. Я осторожно уточнила: – То есть вы клянётесь, что не потребуете от меня большего?

– Поцелуя, чтобы усмирить магию Древних, вполне достаточно, – спокойно ответил он.

Мне бы вздохнуть с облегчением, но в душе заскребли кошки. Подавив неприятное чувство, я деловито продолжила:

– Значит, в мои обязанности входит поцелуй на ночь… После того, как вы посетите Амелоту.

– Подобный ритуал решил бы многие проблемы, – искренне улыбнулся он, и я торопливо отвернулась.

«Проклятая химия! – глядя в окно, за которым простиралась непроглядная ночь, вздохнула я. – Впрочем, если она вызвана заклинанием, то можно попытаться найти противоядие».

Решив заняться поиском с самого утра, я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Когда сердце перестало совершать кульбиты, решительно обернулась к Кендану. Казалось, тот терпеливо ждал моего решения, и это подкупало. Создавалось эфемерное чувство, будто у меня есть выбор.

– Договорились. А теперь… Что за предсказание?

– А, это… – Он опёрся руками о кровать и, запрокинув голову, прикрыл веки. – Это было давно. Я был юн и невоздержан. Можно всё списать на магию Древних, которая заструилась по моим венам. Кровь вскипала, и казалось, что весь мир у моих ног. Чем сильнее проявлялась моя сила, тем больше женщин мне требовалось…

У меня мурашки по спине побежали: вот тебе и Казанова иномирного масштаба! Страшно представить, насколько кровавый след из разбитых сердец оставил за собой этот мужчина.

– Вседозволенность кружила мне голову, – продолжал соэр. – Казалось, я смогу стать повелителем мира и сбросить оковы давящей власти короля. Но мир оказался сложнее, чем я думал. Я не слушал мудрых речей своего отца и однажды горько пожалел об этом.

Он замолчал, и я осторожно покосилась на потемневшее лицо Кендана. В уголках твёрдых губ залегли жёсткие складки, а в тёмных глазах плескалось озеро боли. Мне было очень интересно, что произошло тогда, но я не нашла в себе сил спросить… Затронуть эту незаживающую рану. Поэтому тихо напомнила:

– А предсказание?

– Да, – хмыкнул он и бросил на меня короткий колкий взгляд. – Одной из моих случайных партнёрш оказалась верховная жрица короля. Никогда не забуду, как она стояла на коленях перед дворцом. В белоснежной хламиде, с распущенными волосами и опухшим от слёз лицом. На светлой ткани расползалось алое пятно, а с алых от крови губ сорвалось несколько слов. Тогда я подумал, что это проклятие.