«О нет! Опять это пережить!» — мысленно скривился профессор. «Я в конце концов микробиолог, а не мясник!»
Словно в ответ, над дверью для завоза образцов замигала и потухла красная лампа.
Карельского бесило всё! Образцами они называли живых людей; заключенные, закоренелые убийцы, террористы, но всё же люди! Разве можно так обращаться с себе подобными?
Увы, в институте действовала своя мораль. Неделю назад, профессор набрался смелости и написал генералу Астахову, он был другом семьи. Изложил всё как есть. И свёл к глубоким моральным устоям, сравнив институт с фашистским концлагерем.
Ответ пришёл скоро и не тот, которого он ожидал. На карту упала премия, в виде трёх окладов, шестизначная цифра. Что привело Карельского в бешенство, друг семьи просто откупился! Галка, даже не зная о чём речь, сумела его успокоить.
Прозвучал предупредительный сигнал. Карельский, как обычно затемнил стекло шлема, в этот момент, дверь ушла в потолок, образец пристёгнутый к железной кушетке, закатился в лабораторию. Этого заключённого Карельский ещё не видел. Значит прежний забор анализов, осуществляла другая смена.
Внешность примечательная. Азиатский тип, широкие скулы, строгая, можно сказать злая полоска губ. Даже в сонном состоянии заключённый вызывал некоторую оторопь, возможно дело в волевом лице (в глаза бросались следы регулярных побоев), или в самой фигуре. Несмотря на то, что «образец» был скован по рукам и ногам, возникал образ мощной пружины.
«Вызов!» — вот что приходило на ум. «Опасен! Очень опасен!» — подумал Карельский, к его счастью, он никогда не встречал таких людей, в реальной жизни.
Ему стало интересно, заглянул в электронную карту «больного». Первое, что бросилось в глаза и, пожалуй, самое важное. Ему скормили одну из величайших ценностей Стикса. Белую жемчужину! Подарили иммунитет, очень интересно!
— Какой типаж! — беззаботно восхищённо бросил ассистент, настраивая автоматику.
Ненужно больше мучится со шприцами и поиском вен. Настроил, нажал пару клавиш и медицинская прилипала, сделает всё за тебя.
— Такому палец в рот не клади, — продолжил усмехаться Михаил. — По плечо оттяпает!
Он вдруг склонился ниже, высматривая что-то в лице бессознательного зэка. В отличии от Карельского, Михаил не затенял лицевое стекло и потому, была видна некая озадаченность.
— Странно… будто я его раньше встречал, — он посмотрел на старшего коллегу. — Не здесь конечно! — поспешил добавить ассистент.
Карельский в этом сильно сомневался.
Прилипала с довольным пиканьем обхватила локтевой сгиб «образца» и тот открыл глаза. На избитых губах, нарисовалась улыбка.
— О! Он мне улыбается! — выпалил довольный Михаил.
Внутренняя связь, на то и называется внутренней, слышит только персонал, ну и начальство конечно.
Хасан, так и было написано на левой кисти «образца» не переставая выдавливать улыбку, начал что-то шептать.
— Что? — ассистент склонился к его лицу почти вплотную.