Вкрадчиво и плавно Филипп спустил шелковистую ткань. Ладонь легла на колено. От нее заструилось живительное, проникающее под кожу тепло.
– Так лучше? – Голос у мужа как будто сел.
– Да, – прошелестела я, хотя где-то между скольжением смелых рук под юбку и расстегиванием пуговичек на чулке боль в колене вытеснил жар, охвативший все тело. В тот момент у меня в принципе прошло все, что хотя бы немного ныло. Даже отбитое самоуважение.
Филипп выглядел очень серьезным, но в глазах отражалось напряжение. Не то напряжение, от какого хотелось лезть на стенку и было страшно пошевелиться, а напряжение другой природы. Словно он сдерживал себя, чтобы не сорвать дурацкий чулок, собравшийся на щиколотке нелепой гармошкой.
В следующий момент я резко подалась вперед, прижалась приоткрытым ртом к сомкнутым губам Филиппа и оцепенела, понятия не имея, что делать дальше. Он не предпринимал попыток подсказать. Разве что пальцы по-прежнему сжимали мою ногу. И мы замерли, глядя друг на друга с неимоверно близкого расстояния.
Вообще, в книге что-то говорилось о красивом белье, свечах и прочих романтических атрибутах, создающих правильную атмосферу. У нас вовсю горел свет, я сидела на кровати в нелепой позе с задранной юбкой, предпринимала смехотворные попытки соблазнить собственного мужа, а он не подавал признаков движения. Что-то явно шло не по книге.
Я оторвалась от его губ, отстранилась и пробормотала:
– Так и будешь смотреть или уже поможешь?
– Ты уверена? – спросил Филипп, по-прежнему не делая ни одной попытки стать из номинального мужа официальным.
– Более чем…
Едва тихое признание прозвучало, его губы завладели моим ртом. Ох, эти божественные губы! Он целовался умопомрачительно, в прямом смысле слова. На некоторое время я выпала из реальности, и в чувство меня привел неуместный стук в дверь. Я обнаружила себя лежащей на спине, с расстегнутым до пояса платьем, без одного чулка и готовая потерять не только второй чулок, но и абсолютно все: чем прикрывалась и что берегла для мужа, сейчас сделавшего очень глубокий вдох.
Люди из внешнего мира не догадывались, что в номере уже никого не интересовал ужин. Они нас очень хотели накормить. Видимо, поэтому из большого альтруизма постучались еще раз.
– Мы же не будем открывать? – тихо спросила я.
– Ни в коем случае, – лениво отозвался Филипп.
– Тогда приглуши свет.
Огни начали гаснуть, медленно и неохотно. Пронзительный свет потолочной люстры исчез, лишь один ночник отбрасывал неяркое мерцание. Спальня погрузилась в полумрак, нас обступили тени. Полагаю, тем самым Филипп признавал за мной право быть неопытной, неловкой и смущенной. Такой, какой бывает девушка, впервые оказавшись в постели с мужчиной.
И из платья я выбиралась неуклюже, ворочаясь на кровати. Такое счастье, что оно наконец отправилось на пол! Филипп застрял головой в свитере, когда я активно помогала ему раздеваться. От второго чулка отлетела пуговица, исподняя сорочка зацепилась за остатки булавок в волосах. Булавки тоже разлетелись, и буйная кудрявая шевелюра немедленно начала лезть в глаза. Никакой изящности, право слово!
– Ты куда-то опаздываешь? – с улыбкой спросил муж, заправляя мне за ухо непослушный локон.
– Не хочу, чтобы кто-то еще постучался и помешал, – пробормотала я, наконец с наслаждением оглаживая его широкие плечи.
Он опустил голову и, щекоча дыханием, хрипловато прошептал:
ebooksa