Бедовый месяц

– И полосатое белье в той лавке ни при чем? – полюбопытствовал мой муж, не страдающий невнимательностью и проблемами со зрением.

– Хотели прикупить? – съехидничала я. – Обещаю уступить вам свой комплект. Вместе с чулками. Подденете, как полезете на гору кататься на лыжах.

– Составите мне компанию?

– Я не настолько мерзну, чтобы втискиваться в начесанные шорты.

Перед мысленным взором вдруг мелькнуло, как в четыре руки мы пытаемся натянуть на мужнину ногу узкий чулок с непотребно растянутыми сердечками. Какая страшная фантазия! Как ее теперь выкинуть из головы?

– Завтра с утра я хочу сделать пару спусков со склонов, – пояснил Филипп, не обидевшись на шутку про панталоны.

– Вы в этом смысле… У меня, знаете ли, был травмирующий опыт катания с горок.

– На лыжах?

– На санках.

У мужа неожиданно вырвался громкий веселый смешок.

– Настоящая трагедия! – с трудом удерживая серьезную мину, с укором покачала я головой, дескать, грешно смеяться, где другие плакали. – Клементина запрещала мне кататься на ледянке. Считала, что девочкам благородного происхождения не к лицу скатываться с горки на… в общем, на той части тела, на которую они не должны искать приключений. Но Рендел тайком взял санки у соседей. Две сломанные руки.

– У вас?

– На двоих с Ренделом. Я упала, а дядька попытался меня поймать. Клементина так рассвирепела, что пришлось прятать трость. Дядька боялся, что ему вторую руку сломают.

– Другими словами, на лыжах вы не стоите? – резюмировал он.

– Какой же вы все-таки проницательный!

– И любите льстить.

– Ну кто-то же из нас должен это уметь, – лучезарно улыбнулась я.

Мы добрались до напитков и попросили тетушку-торговку налить горячего чая. Она сноровисто подставила под краник в большой медной посудине слюдяной стаканчик. Стенки у такой, буквально одноразовой, «чашечки» постепенно таяли и истончались, но согреть ладони на колючем морозе времени хватало. А холод уже успел пробраться и под перчатки, и под теплый плащ.

– Четыре геллера, – объявила тетушка, ставя перед нами два стаканчика с темным дымящимся чаем.

Привычным жестом Филипп достал из внутреннего кармана пальто кожаное портмоне, извлек ассигнацию и запросто протянул тетушке. Возникла ошарашенная пауза. Бумажные деньги с королевской печатью мне доводилось видеть нечасто. Судя по круглым глазам торговки, ей вообще повезло впервые в жизни.