Крики сразу стихли и всадник ответил звонко и яростно:
— Мое имя Акуила Венанди. Я привел воинов Томоза и командую ими по праву, и я сомневаюсь в твоей доблести и хочу испытания. Если ты победишь меня, я поклянусь тебе в верности и все мои люди тоже. А если я одержу победу…
— Такого не будет, — прервал его Арис, — я принимаю твой вызов.
— Когда ты ответишь на мой вызов⁈
— У нас принято отвечать на вызов, брошенный на пути, сразу. Я готов к битве. Здесь. Сейчас, — закончил Арис, чувствуя, как в нем разгорается азарт.
— Тогда найди коня! — посоветовал всадник.
— Нет, — отрезал Арис и протянул руку назад. Бако, который по традиции нес за ним оружие вложил в ему меч, — я советую и тебе слезть и не вмешивать в наше дело несчастное животное. Это очень плохая примета — убивать коня просто так.
— Кажется ты хочешь уклониться от схватки⁈ — закричал Акуила, приподнимаясь в стременах.
— Хорошо, оставайся конным, я готов, — сказал Арис, вставая в стойку.
— Так ты возьмешь коня⁈
— Нет, — отрезал Арис, — Нападай, или сойди с дороги!
Вместо ответа Акуила с грохотом опустил заслонку обратно и разворачивая коня рявкнул:
— Расступитесь!
Никто не двинулся с места, люди стояли и тишина заливала площадку.
— Расступитесь, — произнес Арис. И тогда люди разошлись.
Акуила с криком развернул коня и помчался назад, чтобы взять разгон. Арис слышал, как позади дернулся было Бако, но не решился вмешаться и отошел в сторону. Сотни глаз смотрели на него со всех сторон.
Акуила развернул коня в дальнем конце двора так резко, что бедное животное встало на дыбы и забило передними ногами в воздухе.
Между ними лежало теперь три десятка шагов. Арис знал, что как только копыта лошади опустятся на землю, она рванет к нему и у него будет несколько мгновений. Что же делать? Нырнуть вниз и разрезать лошади брюхо? Перебить ей ноги? Залить дорожку и светлые шкуры ее кровью и опозориться сделав своим первым убийством убийство коня, друга человека и его верного спутника?
Он перехватил покрепче меч. В голове было пусто и гулко — все мысли ушли. Арис видел лошадиную морду, закрытую в железное ведро и сквозь прорези видел ее глаза. Лошадь смотрела прямо на него. И вдруг люди окружающие их будто исчезли. Он перестал их замечать, все потеряло значение потому, что он весь окунулся в эти лошадиные глаза, полные тоски и страдания.
— Я тебя не обижу, — произнес он, обращаясь только к ней и понял, что хоть и не произнес ни слова вслух, лошадь поняла его. Арис опустил меч и выпрямился.
ebooksa