Я ухмыльнулась.
– А ты бы предпочла, чтобы я расследовала дела школьных учителей?
– Ой, нет! Так куда веселее. – Она улыбнулась мне в ответ. – Ну что, пойдём отсюда?
Пока мы шагали от станции обратно в тоннели, я обдумывала нашу находку.
– Что, по-твоему, они собираются делать со всем этим термитом?
– Может, и правда, взорвать Тауэр?
– Но тогда бы они не стали складировать его под Британским музеем. Слишком далеко.
Брианна остановилась и подумала.
– Какие-нибудь раскопки?
– Но для чего? Что им нужно?
Брианна развела руками:
– Понятия не имею. Может, пойдём посмотрим, что там, под провалом? Вдруг найдём ответ.
– Именно это я и собиралась предложить!
По дороге я рассказала ей про Гильдию Привратников и про паутину лжи вокруг маминой гибели. Мне казалось, если я с кем-нибудь не поговорю об этом, моя голова взорвётся. Меня, конечно, слегка мучила совесть, что я выдаю их тайны, – но Брианне я доверяла. Она никому не проболтается.
В глубине души я признавала: моя одержимость расследованием отчасти порождена стремлением отвлечься от бесплодных переживаний по поводу маминого пропавшего велосипеда и пустой папки – и то и другое не выходило у меня из головы. Удалось ли профессору добиться хоть чего-то, вычислить, кто забрал документы из архива? Хотелось бы мне это знать!
– Что, в папке не нашлось ни одного документа?! – в ужасе переспросила Брианна, когда я добралась до конца своего повествования.
– Ага. Стопка чистой бумаги.
– Тебе, наверное, совсем…
Она не закончила фразу.
– Угу, – согласилась я. – Наверняка в Гильдии завёлся предатель, кому бы ещё…