После ночного хулиганства я поспешил в КИИМ. Звездочет продолжал с периодичностью каждые полчаса отправлять СМС, в которых интересовался, где я.
— Какой настырный, — фыркнула Лора.
Сейчас мы летели над ночным городом, и я в кой-то веки отметил для себя, что Широково выглядит даже красиво.
У института я припарковался и направился прямиком в кабинет замдиректора.
— Тук-тук, Алефтин Генрихович? — я постучал, приоткрыл дверь и заглянул.
— Наконец-то, — скрывая зевок ладонью, сказал Звездочет. — Проходи, Миша. Рассказывай, как съездил? Какие новости?
— И за этим вы меня позвали? — возмутился я. — Просто спросить про поездку?
— Нет, это касается твоей популярности в последнее время и кое-чего еще.
А вот тут ему удалось меня заинтересовать. И это я не про то, кто распускает про меня плохие слухи. А как раз вот это вот «кое-что еще.»
— Для начала, о поездке? — предложил он, заваривая чай.
Думаю, часть рассказать можно. Все же это не касалось нашего основного задания по поиску Лермонтова.
И минут пятнадцать я убил на то, чтобы в краткой форме рассказать, что там случилось, и как мы вернули прежнего конунга.
— А знаешь, — сказал Звездочет, потирая переносицу и поглаживая усы. — Я даже не удивлен.
— Раз вы не удивлены, тогда перейдем к следующей теме? Мне просто хочется спать, а я мотаюсь по городу, — вздохнул я.
— Зачем?
— Да так, как раз по поводу моего недавнего скачка популярности у СМИ, — отмахнулся я.
Он щелкнул пальцами и стал чуть серьезнее.
— Это планомерное очернение тебя перед Универсиадой, — сказал Алефтин Генрихович. — Именно к таким выводам мы пришли.
— Вы, это кто?
— Преподаватели института.