Цеховик. Книга 6. Кремлевские звезды

22
18
20
22
24
26
28
30

— Но это же… Ну как ты не поймёшь, я же не изготавливал и не продавал! Это же просто эстетическое восприятие мира!

— Ладно, хорош дурака включать, гнида. Будешь сидеть с петухами, это уж точно. Знаешь, что это значит?

У него слёзы на глаза наворачиваются.

— Потому что ты сам по себе мразь. Мало того, что ты, член областного комитета ВЛКСМ, творишь всякую непотребщину, порочащую звание комсомольца, так ты ещё и гнусный интриган и самый настоящий подонок. Ну ничего, из комсомола ты теперь вылетишь, ясно дело.

— Почему? — шепчет он. — Почему я подонок?

— Ты не знаешь? Серьёзно? А кто на меня написал донос в ЦК? Ты вообще дурак что ли?

— Как ты узнал? — отшатывается он.

— Как я узнал? Правда? Посмотри, где мы находимся и о чём говорим. Ты у меня весь, как под микроскопом. Неужели это действительно самый важный для тебя вопрос? Как я узнал?

— Что мне делать? — быстро спрашивает он.

Соображает гад.

— Вот, уже лучше. Что тебе делать, чтобы не сесть в тюрьму или сесть, но не стать педерастом? Это разные цели.

— А что сделать, чтобы всё осталось, как раньше?

— Как раньше точно не будет, даже не надейся. Но от тюрьмы я тебя избавить могу. Представляешь, твоя жизнь сейчас находится в моих руках? Ну и как тебе это нравится? Я ведь предупреждал тебя, чтобы ты держался от меня подальше. Но ты решил искушать судьбу. И как, доволен?

— Нет, — качает он головой.

— Ну вот, то-то. Впредь не будь дураком.

— Как мне отсюда выбраться? — шепчет Снежинский. — Прошу тебя…

— Хорошо, я тебя вытащу. Завтра мы с тобой полетим в Москву, и ты пойдёшь в ЦК. Обойдёшь его вдоль и поперёк. На коленях и ползком. Как хочешь. Скажешь, что ты завистливый мудень. Скажешь, что опорочил Новицкую…

— Что? — вскрикивает он.

— Что опорочил Новицкую, чтобы её место досталось твоей бывшей жене. Скажешь, что сам хотел пристроиться в Москве. Скажешь, что осознал и достоин самого тяжёлого наказания.

— Я… я не хочу… — шепчет он.