— Ну что, дохрюкался, щенок? — кивает он мне и сплёвывает под ноги.
19. Это еще что за гусь?
Есть типы, которых жизнь вообще ничему не учит. Ладно жизнь, ведь находятся люди, дают умные советы, уроки даже, причём, совершенно бесплатно. Нет, всё как об стенку горох. Думаешь, припёр сюда эту гориллу и всё, в дамках?
Горилла, конечно, немаленькая и непробиваемая. Через себя перекинуть такую тушу ого-го. Но зато он и неповоротливый. Правда, с ножичком. Здесь в этом закутке не только пырнуть можно, но и выпотрошить спокойно успеть. Никто и не заметит.
Кинг-Конг улыбается обветренными губами, а холодные водянистые глаза остаются пустыми и равнодушными. Для такого, как он, отправить ближнего на небеса плёвое дело, даже и говорить нечего. Ну, ладно, посмотрим, чего ты стоишь. Мне-то умирать не страшно, не впервой. Вру, всё равно не хочется. И организм реагирует без учёта моих соображений насчёт страшно или не страшно. Выбрасывает адреналинчик и заставляет мотор колотиться на повышенных оборотах.
У колхозника лицо незаметное, незапоминающееся, то что нужно для карманника, а вот у этого представителя фауны внешность весьма колоритная. Не иначе, как спецом сюда приехали меня разыскивать. В Сочах не удалось, вот и двигаются вдоль железной дороги.
— Вышел месяц из тумана, — говорит Кинг-Конг и подмигивает, — вынул ножик из кармана, да? Бабки гони и, я тебя не очень больно зарежу.
Колхозник воровато озирается и делает шаг в мою сторону. Я подбираюсь, чуть наклоняюсь влево и бросаю ему в голову ящик. Он, конечно, успевает подставить руку и тут же вскрикивает:
— А, сука!
Неприятно, да, понимаю. Занозы, наверное. Доски не очень хорошо обработаны, это я по собственным ощущениям понял. Колхозник отбрасывает ящик в сторону гориллы и тот тоже вынужденно отталкивает его от себя. Волейбол, практически.
Пока они разыгрывают мою подачу, я взбираюсь по осыпавшейся горе ящиков и оказываюсь на вершине штабеля. Тары много, но конструкция, на которой я оказываюсь, крайне нестабильная, шаткая, да и перебираться по ней неудобно, приходится идти по кромкам или наступать внутрь.
А горилла начинает пробираться ко мне, раскидывая ряды и столбцы этого сооружения. Я запускаю в него ящиком и он его пропускает. Не совсем, правда, частично принимает удар на руку, но подставляет её поздно и получает по лысому загоревшему и скошенному черепу весьма основательно. Бинго! Бинго-Бонго…
Кто видел фильм, тот знает, как звучит рёв Кинг-Конга. Пропущенная плюха заставляет его ускориться и усилить рвение. Колхозник идёт рядом с ним и тоже расшвыривает ящики на своём пути.
Я бросаю в них ещё по ящику, перемещаюсь на другой край ходящей ходуном конструкции и спрыгиваю вниз. Я заметил, что колхозник метнулся сюда, поэтому беру в руки ящики и жду, да, вот и он. Получи фашист гранату! И ещё разик, за Родину, и ещё один, сам знаешь за кого!
— Малыш! — кричит он, буквально разбивая ящик руками и воя от боли.
Он бросается на меня и с размаху бьёт левой, вкладывая всю силу. Учебник, зазубренный когда-то наизусть и отработанный до автоматизма, открывается на нужной странице и, параллельно с действиями, производимыми телом автоматически, в памяти всплывает скупой текст.
Выставляю блок левой, разворачивая колхозника по направлению его удара, а правой ногой шагаю наискосок, заступая за него. Полдела сделано.
ebooksa