Зал театра недавно реконструирован. Новые кресла и роскошный занавес производят приятное впечатление. К занавесу прицеплен огромный транспарант «Будь всегда на посту!», а под ним почему-то плакат с изображением милиционера и шахтёра. Мудрёна идеологическая связка.
На сцене стоит трибуна, стол с членами президиума, похожими на мебель, и бюст вождя на постаменте.
В начале выступает Печёнкин, потом приезжий московский генерал, потом второй секретарь горкома, потом ещё кто-то и ещё кто-то. Раскрываемость, профилактическая работа, противодействие коррупции и хищениям социалистической собственности.
Если бы не желание быть рядом с Геной в судьбоносные моменты его жизни, я бы хрен пошёл, честное слово. Это же как выдержать-то?
Наконец, зал оживляется, наступает время вручения знаков отличия и звёзд. На сцену вызывают по нескольку человек. Всех объявляют по именам, жмут ручку, вручают кому погоны, кому значки, кому и то, и другое.
— Ну всё, пошёл, — подскакивает Гена, когда слышит своё имя.
Он выходит на сцену вместе с участковыми. Когда очередь доходит до него, награждающий спотыкается.
— Младшему лейтенанту Рыбкину, — говорит он и останавливается, перечитывая несколько раз записи в своём листочке. — Рыбкину… э-э-э… внеочередное звание капитана милиции и нагрудный знак «Отличник милиции».
Гена поворачивается к залу и глаза у него… глаза его надо видеть. Вот это эффект! Кажется, поражены все участники — и Гена, и награждающий, и собратья по оружию, стоящие на сцене.
— Поздравляю, дядя Гена! — кричу я! — Ура, товарищи!!!
Рыбкина хлопают по плечам, по спине, по голове, будто он забил решающую шайбу в финале чемпионата мира, и буквально выносят в фойе. Сейчас как раз объявляется перерыв перед выступлением сводного хора школ города.
Его жулькают и тискают не менее получаса и требуют, чтобы он немедленно бежал в буфет проставляться.
— Поздравляю, — снова говорю я, — когда нас, наконец, оставляют одних.
Внезапно прямо перед нами вырастает Печёнкин.
— Ну, Брагин, — говорит он точь-в-точь, как волк из «Ну, погоди» и несколько раз переводит гневный взгляд с меня на Гену. — Ну, Брагин!
Он поджимает губы и, напоследок сверкнув очами, удаляется.
— Чего это он? — не понимает Рыбкин.
— Забей ты болт на него, дядя Гена. Капитан, капитан, улыбнитесь, ведь улыбка — это флаг опорного пункта!
— О, Егор, сам идёт! Смотри! Динмухаметов, здорово!
— Здорово, Рыбкин. Поздравляю тебя с капитаном. Как это ты так рванул резко?
ebooksa