– С кальяном я – пас, а вино – с удовольствием! – согласилась я. И мы вернулись в белоснежную гостиную. Влад принес вино – красное, полусухое, явно дорогое, но совершенно невкусное. Впрочем, говорить об этом я не стала.
После своей энергичной игры на фортепиано Влад стал каким-то слишком спокойным, почти отстраненным. Улыбка пропала. Только блеск в глазах не исчезал.
– Какой вид чудесный! – с бокалом вина подошла я к окну, из которого открывалась чудесная панорама на парк, раскинувшийся на высоком берегу реки. Отсюда было отлично видно огромное колесо обозрения, которое в детстве мы прозвали чертовым. Во тьме оно сияло огнями и медленно крутилось. Огнями сверкала и река.
– Да, вид – самое лучшее, что здесь есть, – согласился Влад. Я вздрогнула от неожиданности. Его голос раздался прямо позади меня – каким-то образом он оказался за моей спиной, а я даже и не услышала.
– Я часто смотрю на колесо. Мне интересно, рухнут ли когда-нибудь кабинки или нет, – продолжил Влад.
– Какой ты кровожадный, – поежилась я.
– Скорее, любопытный. Какой должна быть сила ветра, чтобы это произошло?
– Надеюсь, этого никогда не произойдет, – оборвала его я.
– А какой должна быть сила любви, чтобы отказаться от того, кого любишь? – спросил Влад и залпом выпил свое вино.
– К чему ты клонишь? Ты…
Он не дал мне договорить – вдруг склонился ко мне и попытался поцеловать в губы, оставляя на них привкус вина и жар, но я, сама не понимая, зачем делаю это, мягко отстранила Влада.
– Тебе неприятно, Дарья? – спросил он хрипло. Его взгляд стал разочарованным.
Несмотря на жар его тела, мне было холодно – внутри.
Но говорить об этом я не стала.
– Нет... Просто неожиданно, – ответила я. Сердце отчего-то колотилось как бешеное.
– Извини, – повторил Влад. – Просто ты слишком притягательная. Я перестаю себя контролировать.
– Это плохо? – спросила я.
– Нет. Это хорошо. Ты мне нравишься, малыш. Очень. Слишком, чтобы это было правдой.
– Надеюсь, это тоже не плохо, – попыталась улыбнуться я.
– Плохо, – прикрыл глаза Савицкий. – Ненавижу контролировать себя.