– Девочка, – прошептал Даня и подул мне в лицо, – ты мне врешь.
По запястьям вверх, обвивая их, словно змея, пополз холод. Что Даня имеет в виду?
– Я не вру.
– Ты целовалась, только не помнишь.
Его голос был таким уверенным, что я даже засомневалась.
– Погоди, Матвеев, – я потерла лоб, – но ведь я впервые напиваюсь – если это так можно назвать. Как я могла тогда раньше целоваться, но забыть?
– Легко. Мы целовались с тобой, – заявил Даня и зачем-то заправил мне за ухо выбившуюся из прически прядь волос.
– Да-а-а? – весьма озадачилась я, пытаясь понять, что он имеет в виду. – Когда?
– Давно, – ответил он, и я поймала себя на мысли, что почему-то смотрю на его губы.
– Ты уверен?
– На сто процентов, – кивнул Даня, сделал театральную паузу и продолжил бархатным глубоким голосом: – На сончасе ты поцеловала мою ногу.
– Бо-о-оже, – протянула я и на миг спрятала лицо в ладонях. – Ты до сих пор это помнишь! Но это не считается.
Легкости во мне становилось все больше, а сердце стучало все сильнее. И все больше хотелось коснуться человека, сидящего рядом со мной и удерживающего от падения вниз. Свет от далекого яркого огня падал так, что образовал нимб вокруг его темноволосой головы. И глаза Дани казались в полутьме серо-синими, глубокими, точно море – не штормовое и опасное, кипящее волнами, а спокойное и безветренное, безмятежное, будто зеркальное…
Когда-то в кафе я хотела близко увидеть его глаза. И увидела. Мне захотелось встретить с Даней рассвет. Я улыбнулась, а он вернул мне улыбку и вновь поднял телефон.
– Давай еще селфи, – сказал он и теперь уже сам коснулся губами моей щеки, делая фото – на свой телефон.
Я замерла, а он провел губами по моим скулам, овевая их теплым дыханием. В этом было столько странной, незнакомой нежности, что я не нашла в себе силы его оттолкнуть. Да и хотела ли? Я повернулась к нему, и он коснулся своими губами моих – мимолетно, ласково, едва ощутимо. Словно до них дотронулись лепестки розы. И сразу отстранился, чтобы посмотреть, как получилось селфи.
– Ты закрыла глаза! – возмутился он.
– Переделываем? – спросила я, чувствуя мимолетом, что где-то внутри меня, далеко-далеко, в самом укромном уголке души, искрящейся от неизвестных до этого эмоций,
Но как целая Вселенная может поместиться в одном человеке? Уже потом я узнала ответ – легко.
– Переделываем, – согласился он, прижимая меня к себе и касаясь моих губ во второй раз, но чуть дольше, поцеловал в щеку, совсем рядом с уголком, а потом совсем легонько прикусил.