– Не возвращайся за мной снова, если и дальше собираешься отнимать у меня время.
Я бросаю взгляд на стены Довра, решая больше не обращать внимания на сову. Город окутывает сияние
От этих мыслей чувство вины вновь захлестывает меня.
Я возвращаюсь обратно в овраг, где закопала золотого шакала, еще больше стараясь быть неприметной. До сих пор никто из представительниц моей
Я опускаюсь на колени у журчащего ручья. Вода огибает мох и камни, образуя небольшой водопад. Среди них я спрятала ловушку и сейчас с радостью вижу в ней серебристую чешую. Желудок тут же сжимается от сильного голода. С тех пор как я завладела благодатью шакала, меня постоянно тянет на мясную пищу. Так что я стараюсь хоть немного перебить эту тягу рыбой. Еще месяц назад мне даже в голову не приходило, что у меня слюнки будут бежать от одной мысли о мясе.
Я опускаюсь на землю и вытаскиваю нож, но в руке оказывается не тот, что я собиралась достать, так что быстро прячу его в ножны. Аилесса вырезала свой костяной нож лишь с одной целью – убить своего
Я достаю другой нож, но как только разрезаю брюхо рыбы, чтобы вычистить внутренности, слышу:
– Здравствуй, Сабина.
Я роняю рыбу на землю. Стискиваю рукоять ножа. И направляю его в ту сторону, откуда донеслись слова.
Адреналин растекается по венам бурной волной. На другой стороне ручья стоит Одива. А я даже не услышала ее приближения, несмотря на кости благодати.
– Ты порезалась.
Ее черные глаза скользят к моей руке. И в этот момент я наконец чувствую жгучую боль. Из красной раны на ладони сочится кровь.
– Давай помогу тебе промыть рану, – говорит Одива таким спокойным голосом, что это вызывает у меня беспокойство.
Сердце колотится в груди, когда я вижу, как она медленно пересекает ручей по мелководью. Подол ее сапфирово-голубого платья волочится по мокрым камням.
Под шорох гальки она подходит ко мне, пока я дрожащими пальцами откладываю нож в сторону, при этом мысленно молясь о том, чтобы Одива не заметила новое украшение на моем плече среди раковин, бусин и акульих зубов. Но от нее ничего не укроется.
– У тебя новый кулон? – Она задает вопрос с показным безразличием, но сквозь него слышны нотки подозрительности.
– Моя новая кость благодати, – признаюсь я, ведь она и сама это понимает.
– Он очень похож на кулон Аилессы, – задумчиво произносит Одива и, облизнув кроваво-красные губы, проводит пальцем по полумесяцу, что я вырезала из бедренной кости золотого шакала.
– Мне хотелось, чтобы он был таким же, как у нее.