– Ты должна сдержать свое обещание и никогда не возвращаться за Бастьеном, – шепчет Марсель. – Для нас с Жюли он наш лучший друг. И мы не хотим, чтобы он пострадал.
«Или умер», – судя по мрачному взгляду Марселя, едва не добавил он.
– Сдержу, – отвечаю я, чувствуя, как сводит живот. – Ты скажешь ему, что я знаю, как он любит Жюли, и… – Мой голос срывается. – Что желаю ему всего самого лучшего?
Марсель непонимающе смотрит на меня.
– Что?
– Ну, ты же видел их сегодня вечером.
– Ну, да… Вернее, Бастьен всегда заботился о Жюли, но ты его
У меня дрожит подбородок.
– Это не означает, что у него не могло возникнуть более сильной привязанности.
– Но…
– Бастьен окажется в большей безопасности с Жюли, Марсель. И ты это знаешь. Обещай, что продолжишь искать способ разорвать связь наших душ.
Его плечи опускаются.
– Обещаю. – Он нежно сжимает мою руку. – Я тебе тоже желаю всего самого наилучшего, – говорит он с тяжелым вздохом и скользит взглядом к флейте. – О. – Его лицо проясняется. – Забыл тебе кое-что сказать. Помнишь, я говорил про мост… ну, тот, что под шахтами?
Я с любопытством киваю.
Он переворачивает костяную флейту и указывает на символ моста над землей.
– На нем было изображено это.
40. Сабина
Полная луна освещает внутренний двор Шато Кре. Примерно с десяток Леурресс все еще не спят и беседуют в разных углах открытой пещеры. Они шепчутся о Скованных, которые крадут Огонь живых и с каждым днем становятся все сильнее. И спорят о том, что еще могут сделать до следующего новолуния.
Мориль улыбается при виде меня, когда я прохожу мимо.
– Добрый вечер, Сабина.