Луна костяной волшебницы

– Это мои волосы, Тирус. Это моя кровь, что я разделяю со своей матерью.

Я слегка вздрагиваю. Не так начинается молитва принесения в жертву.

Да и любая из известных мне молитв.

– Услышь мой голос, Тирус, песню сирены моей души. Я – Аилесса, дочь Одивы.

Сердце пропускает удар. Одива не собирается убивать Аилессу. Она пытается притвориться ею перед богом подземного мира. И не имеет значения, что она даже не попыталась изменить голос, чтобы он звучал, как у Аилессы. Крови и волос должно хватить, чтобы провести Тируса.

– Я отказываюсь от своего первородства и от права наследования.

Мои глаза расширяются.

– Моя воля непоколебима. Да пусть будет так.

С ее губ слетает тяжелый вздох, а тело будто сдувается. По щекам Одивы струятся слезы, когда она проводит пальцами по пряди волос Аилессы.

– Ну вот, Тирус, ритуал завершен. – Она перекладывает волосы обратно в чашу и прижимает окровавленную руку к груди. – Надеюсь, это тебя удовлетворит. Я говорю сейчас как твоя слуга Одива. Прими мои многочисленные жертвы, отданные тебе за последние два года, взамен тех двух лет, что я провела со своим любимым.

Жар опаляет мое лицо. Мне ненавистно, что я – дитя, рожденное в союзе, который возник вопреки воле богов.

Она открывает глаза, но не поднимает головы.

– Я подарила тебе Огонь тысяч Освобожденных душ, вместо того, чтобы отправить их Эларе.

Эти слова не укладываются у меня в голове. Что она только что сказала?

– И теперь я прошу выполнить свою часть нашей сделки. – Она сглатывает. – Освободи моего возлюбленного из Подземного мира. Пусть он услышит мою песнь сирены и станет моим истинным amouré.

Я моргаю в надежде разогнать черные пятна перед глазами. Неужели я правильно поняла ее? Неужели моя мать действительно отправила тысячи невинных душ на вечные страдания только ради того, чтобы воскресить моего отца и связать их жизни воедино?

Дрожащими пальцами она вновь гладит волосы Аилессы.

– А что касается ребенка от мужчины, которого вы с Эларой выбрали для меня, я почти уладила этот вопрос. – Ее дыхание прерывается. – Молю тебя, Тирус… пожалуйста, измени требования, которые ты мне дал изначально. Не заставляй убивать свою первородную дочь.

В ушах начинает звенеть. Желчь подкатывает к горлу. В тот момент, когда я решила, что Аилессе ничего не угрожает от нашей матери… когда испытала небольшое облегчение от того, что хоть она и потеряла право первородства, но не лишилась своих благодатей… наконец поняла причины поступка Одивы, почему она совершила все те ужасные преступления против Освобожденных.

Она отдала Тирусу все, что только могла придумать, чтобы не лишать Аилессу жизни… Все, кроме отказа от сделки. И это самое ее страшное преступление из всех. Потому что я не сомневаюсь, что она убьет мою сестру, если это окажется единственным способом вернуть моего отца.