Скрипнула входная дверь. Нина вздрогнула и быстро убрала фотографию в карман.
Это рабочие, попрощавшись с Ниниными бабушкой и дедушкой и получив плату за свою работу, направились домой. Нина подумала, что они просто пройдут мимо. Так и получилось, но Никита замедлил шаг, а потом и вовсе остановился у самых ворот, что-то сказал своему другу, тот вышел на улицу, а Никита вразвалочку направился к ее скамейке.
Нина снова вся сжалась.
– Ты вчера прямо обалдеть как выглядела, все заглядывались, – сказал он восхищенно.
Нина предпочла расценить это как комплимент:
– Спасибо.
Она встала, желая скорее оказаться в доме, а он сжал ее плечи и поцеловал. Нина с силой толкнула его, а потом ударила по щеке. Ладонь тут же обожгло.
С обидой и злостью она посмотрела на него и убежала в дом.
В своей комнате она заплакала. Это был ее первый поцелуй. Она так мечтала, что Филя нежно, когда-нибудь на закате, у речки, прижмется к ее губам своими…
Но не так… не так грубо и бесцеремонно, как будто она какая-то античная статуя или помидор, на котором все учатся целоваться…
Она посмотрела на себя в зеркало, заплакала еще горше и свернулась на кровати комочком рядом с кошкой, прижав к груди фотографию, на которой столько любви и нежности, надеясь, что она уймет обжигающую обиду и разочарование.
Глава девятая
Когда на следующий день Нина открыла глаза, опухшие и несколько померкшие от слез и разочарования, ее тут же обласкали мягкие солнечные лучи. Она подошла к окну, как обычно сжимая в объятиях сонную Любовь.
«Ах, неужели лето?» – подумала она, вмиг повеселев.
– Нина! – услышала она с улицы.
– Иду! – крикнула, свесившись с балкона.
На улице Туся сказала ей:
– Угадай, кого еще принесло.
– Ванька?
– Ванька!