– Извините, Анна Романовна, – прозвенел нежный голос Сонечки, – мы не хотели вас обижать, честное слово.
Анна Романовна подошла к своему столу и громко сказала:
– Доставайте листочки, сегодня пишем контрольную снова. Мне же нужно вам оценки вывести.
– Ну вот, собственно, и его наказание, – сказал Илья.
Леля кивнула. Разговор получился некрасивый, гадкий, но ей отчего-то было спокойно. В ногах вместе с легкой слабостью она ощущала и удивительную силу, легкость.
На следующий день, после последней репетиции перед выступлением, Илья взобрался на сцену и громко сказал:
– Сергей Никитич, нам нужно с вами поговорить.
Директор, который в этот момент собирался покинуть зал, удивленно обернулся.
– Слушаю вас.
Леля встретилась взглядами с Ильей. Что он собирается делать? Илья ей уверенно улыбнулся.
– Сергей Никитич, речь пойдет об украденных контрольных по английскому.
Директор сел в кресло первого ряда. Ребята удивленно зашептались.
– Ты чего… – испугался Федя, который еще не успел сойти со сцены после репетиции и теперь побледнел.
– Я считаю, – продолжил Илья, не обращая на Федю внимания, – что правильно будет все-таки обсудить произошедшее.
Федя покраснел и дернул Илью за школьный пиджак, призывая замолчать.
– Итак? – сказал директор, когда пауза затянулась.
– Только я буду без имен. Выдавать человека – это тоже нехорошо. Сергей Никитич, весь наш класс точно знает, что Леля ни в чем не виновата. Мы даже знаем, кто именно взял контрольные, но говорить не будем. Важно, что Леля точно ни при чем. И нечестно заставлять ее нести ответственность из-за того только, что сдавать виноватого нехорошо. Ведь это несправедливо! Вы согласны со мной, Сергей Никитич?
– Вот как… Имя, значит, не скажете?
– Не скажем.
– А почему я должен тогда вам поверить? Почему бы виноватому не выйти и не признаться, раз уж все здесь, кроме меня, знают, что он виноват?