Занималась рисованием. Что угодно, лишь бы не думать о беде дедушки. Нарисовала портрет Алекса. Это получилось как-то само, случайно… Хотела нарисовать только губы и глаза по отдельности, а потом поймала себя на том, что уже заштриховываю темные участки на его лице и шее. Особенно мне нравится, как получились глаза: полны спокойствия и глубокой загадочной задумчивости. Я заштриховывала их особенно усердно, чтобы выделить их темноту на контрастно светлом лице.
Думаю о нем все чаще и чаще. Когда кто-то рядом произносит его имя, вздрагиваю. Так сильно влюблена, что иногда больно от избытка чувств и невозможности их выразить. Кажется, что в моей душе сейчас властвуют только два сильных чувства: любовь и горечь. И оба всепоглощающие.
Любить очень приятно. И я счастлива, что люблю, что имею в своей душе такие могучие силы для ощущения этого большого чувства. Алекс иногда улыбается мне уголками губ, как и всегда, но ничего не упоминает о подаренном букете ромашек и поцелуе, прекрасном нежном поцелуе. Я понимаю, что Алекс невероятно чуток. Он видит, как нашей семье тяжело сейчас, и не хочет добавлять трудностей. А эти трудности, конечно, появятся, ведь придется оправдывать нашу любовь в глазах моих родителей и отца Алекса. И страшно! Боже мой, как страшно, выстою ли?.. Никогда не думала, что такая трусиха, никогда.
20:50. Руки трясутся. Как в страшном сне. Возвращалась с пляжа домой, шла по пустым улицам и нарвалась на хулиганов. Им около восемнадцати. Сейчас вдруг поняла, что видела их на пляже. Они еще костры жгли…
Один из них отделился от компании и вразвалочку подошел ко мне.
– Девушка, не хотите присоединиться?
Руки вспотели. Ничего особенного в мальчике не было, кроме дурацкой манеры говорить, но страх не уходил. Я вся собралась, готовая в любой момент начать кричать, и положила руку на телефон, пытаясь разблокировать его незаметно, чтобы позвонить папе.
– Не хочу.
– А что такое? Может, передумаете? Мы парни хорошие, не обидим. А, девушка? Может, передумаете?
– Извините, мне нужно идти.
Я попыталась пройти, а он схватил меня за руку. Я совсем перепугалась. Задрожали коленки. Будь на улице хоть кто-то, я бы чувствовала себя в гораздо большей безопасности.
– Ну подождите, девушка. Куда вы так спешите?
– Отпустите!
Такой безнадежности я никогда не испытывала. Помощи ждать не от кого! Телефон, не видя экран, разблокировать не могу. В голове сразу встали все ужасы, которые могли случиться со мной из-за этих дураков. Я посмотрела с мольбой в глазах на других мальчиков в компании. И ведь не скажешь, что такие мерзавцы! Все прилично одеты. У одного даже очки и глаза большие и добрые, как у ребенка.
– Темыч! – это сказал как раз тот, у кого очки и глаза, как у ребенка. – Хв-ватит! Перегибаешь! Вон, де-девушку переп-пугал.
Заикающийся хулиган. Если бы не умирала от страха, улыбнулась бы.
Тот, который Темыч, чуть помедлив, отпустил мою руку, и я была бы рада со всех ног убежать оттуда, но уронила дневник. Быстро наклонилась, подняла, проклиная себя за минуты промедления, потом со всех ног припустила из этого переулка.
Домой вернулась на ватных ногах, колени тряслись, я плакала от страха, но родителям рассказывать не хотелось. Зачем им еще и эта проблема? Ничего страшного не случилось. Быстро пробралась наверх и сразу набрала ванну. Сейчас вот жду, когда наполнится. Капнула в воду несколько капель лавандового эфирного масла, чтобы успокоиться.
ebooksa