08:30. Я не могу собраться с силами, чтобы спуститься к завтраку. Рассказал ли дедушку все маме и папе? Если рассказал, как поведут себя родители? На понимание вряд ли приходится надеяться. У всех взрослых есть какая-то невероятная способность сразу думать самое страшное, неприглядное. Как им объяснить, что у нас любовь?
09:30. Пережила самый сложный завтрак в моей жизни. Нет, родители мне ничего не сказали. Целый час я всматривалась в их лица, а они смеялись и шутили как ни в чем не бывало. Тогда я набралось храбрости и перевела взгляд на дедушку. Он смотрел в окно и думал о чем-то. Я боялась представить, о чем. Стыд жег щеки и уши. На Алекса я так и не взглянула.
15:00. Все еще тишина. Я думала, будет серьезный разговор, но нет… Ничего не понимаю. Убежала на пляж с Юрой и Таней, надо будет вечером пригласить его на ужин. Возможно, атмосфера разрядится.
19:45. Занавес.
Зачем, боже, зачем я пригласила Юрку на ужин?! Сначала затея казалась удачной. Он сидел напротив меня за столом, вежливо отвечал на вопросы родителей, а потом вдруг мама его спросила:
– Юра, а вы с семьей в Москве живете?
– Да, я т-там учусь. В одд-инадцатый класс перешел. А вы т-тоже все из Москвы?
Все сидящие за столом кивнули.
– Пока что выбивается только Саша, – улыбнулся Дмитрий Сергеевич, – он у нас почти женатый англичанин. Даже Алексом просит называть себя.
Юрка посмотрел на меня. Он выглядел растерянным. Еще бы, мы не обсуждали портрет, который выпал из моего дневника. Наверное, Юра думал, что мы с Алексом пара. Пригласила на свою голову… Теперь и он знает!
23:00. Дедушка со мной так и не поговорил, но за ужином он игнорировал Алекса, а если и вынужден был ему отвечать, то делал это резко. Все подумали, что у дедушки снова фантомные боли, поэтому он в плохом настроении.
Сегодня с Таней ездили на выставку картин XVII–XVIII веков. Дедушка зачем-то к нам присоединился. Он ведь не любитель… Но какая разница, если он наконец захотел выйти из дома! Радостно видеть, что дедушка оживает. Я все еще робею говорить с ним, поэтому трещала только Таня. Но, когда она отлучилась в буфет, дедушка встал рядом со мной напротив одной из картин.
– Как тебе, Маша? – спросил.
– Неплохо. Но все-таки не шедевры. Не люблю региональные экспозиции из-за того, что часто выставляют только наброски или картины не особо ценные с художественной точки зрения. С Третьяковкой не сравнится.
– Да?.. А я ничего в этом не понимаю. Смотрю прямо – нравится, влево смотрю – нравится меньше, направо смотрю и думаю, что девушке грудь бы прикрыть.
– Если грудь прикрыть, то недостаточно драматично.
– Вон оно как… Помню, как в семьдесят четвертом в Музее Пушкина показывали «Джоконду». Я ходил. Целое событие!
– И как? Понравилась?
– Да как тебе сказать… Девчонка неплохая, даже симпатичная. Все ходят охают: «Красота какая! Красота какая!» А я стою и не знаю… Не влюбился бы. Наша бабушка, по-моему, в тысячу раз лучше. Но я это как человек, далекий от искусства говорю.
ebooksa