Я сомневалась.
– Обещаю, к-когда мы в следующий раз встретимся и я буду с-со своими одноклассниками, я тебя п-поцелую в обе щеки.
Я засмеялась, кажется, впервые за осень и пожала ему руку.
Сижу в столовой, ем булочку с чаем и грущу. Следующий урок геометрия. Ненавижу геометрию. Ту тему, за которую двойку получила, так и не поняла. И дальше задачи уже решать трудно. А разобраться совсем нет сил. Прихожу домой и ложусь спать.
Вот скажите мне кто-нибудь, на кой мне сдались эти подобные треугольники, плоскости и синусоиды! Мама говорит: «Когда твои дети будут учиться в школе и спросят тебя, как доказать, что треугольники подобны, вот тогда и блеснешь знаниями». Очень мотивирует… Будто моя мама хоть раз находила время, чтобы вот так блеснуть знаниями передо мной.
Уже прозвенел звонок на урок, а я почему-то продолжаю писать в дневник. Родителей и Лили сегодня не будет дома до ночи… К черту эту школу. Что-то я совсем распоясалась.
12:00. Идем гулять с Юркой.
Настроение паршивое. Я снова поцапалась с преподавательницей рисунка из-за выпускной работы. Художку бросить мне, само собой, никто не позволил. Родители сначала пытались быть демократичными и разговаривали со мной, уговаривали, потом папе надоело, и он снова заперся в своем кабинете, а мама продолжила уже совсем в другом тоне. Поражает, как у человека, не имеющего времени даже на то, чтобы попить со мной чаю, находится время, чтобы до мелочей продумать мое несчастливое будущее (несчастливым оно, разумеется, будет, если я не окончу художку), потому что «нечего делать в искусстве, если хотя бы примерно не понимаешь, как пишутся картины и создается скульптура». Я пыталась ей говорить, что за семь лет рисования все-таки что-то усвоила, а она мне: «Без диплома все эти слова – пустой звук!»
Это уже смешно и неинтересно. Я не хочу ходить в художку и не буду. На привязи, как козу, они же меня не потащат! Хотя мама может…
Дочитала «ГНВ». Вот как раньше было славно и удобно! Проблемы появились, прыгнул на лошадь и уже оп – и на Кавказе! А там горы, солнце, офицеры. Если повезет, то можно и на балу станцевать. Или, если совсем грустно станет, сплясать на черкесской свадьбе. Какая все-таки у Печорина была насыщенная жизнь! В школе мы проходили, что тот факт, что глаза Печорина не улыбались, когда улыбался он, говорит о том, что он глубоко несчастный человек. И ведь правда, как трагически сложилась его судьба! Никто не понимает, все отвергают. А ведь натура незаурядная, загадочная…
И как я понимаю княжну Мери (и Бэлу, и Веру, и всех-всех), я бы в такого влюбилась – не раздумывая!
Мама недавно сказала, что либо я окончу художку и получу диплом, либо сама себя уважать перестану за то, что бросила за полгода до выпуска и не доучилась. Ну не знаю… Аргументы у нее так себе. Лично я для себя уже все взяла из художки. И если искусство таким, каким вижу его я и хочу воплотить в дипломной работе, не принимается, то и я принимать
Сегодня снова отправилась в любимую пекарню с большим окном и деревянной мебелью и увидела там Юрку. Подошла со спины и громко сказала: «Привет».
Он вздрогнул, а потом схватился за голову.
– М-маша, тш-ш-ш-ш…
Я обошла его, села напротив и внимательно осмотрела. Выглядел он, как обычно, взъерошенно.
ebooksa