Я тебе объявляю войну

— Лучше бы ты показывала знание языка, а не его наличие.

— Не поняла?

— Я вчера нашел много ошибок в текстах, что ты набирала.

Я дико разозлилась. Теперь меня еще и в безграмотности обвиняют?

— Это не ошибки, а опечатки! Потому что я с ног валилась от усталости, так вы меня за… мучили.

— Я еще даже не начинал тебя за… мучивать.

— Это что — угроза?

— Предупреждение.

— Да ну? Очень страшно! Кстати, а о чем вы все-таки тогда не договорили?

— У меня сейчас нет настроения об этом рассуждать.

— А у меня нет настроения находиться с вами в одном помещении — и что теперь? Сами же говорили — не все в жизни бывает, как нам хочется.

— Виктория, работай уже!

Снова тяжело вздохнув, я стала недовольно клацать по клавиатуре, в очередной раз думая, какая я все же неудачница. Почему мне никогда не везет?

Но не зря говорят, что нельзя гневить судьбу. Ибо как только начнешь причитать и думать, что хуже быть не может — обязательно станет хуже.



ГЛАВА 12. РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

Каждый год в универе проводится «Студенческая весна». Но наш декан любит выпендриться, а потому на филфаке проводится еще и «Студенческая осень». Невероятная муть, но многим нравится, в особенности — тем, кто не оказался в ней задействован. Раньше эта беда обходила меня стороной, но в этот раз декан решил, что в культурную программу будет входить постановка «Ромео и Джульетты». И так загорелся этой безумной идеей, что даже пригласил профессионального режиссера из ТЮЗа. А меня — будто и без того проблем мало — назначили консультантом и заставили посетить несколько репетиций. Точнее, Морозова и меня.

Зачем это было нужно — лишь одному декану ведомо, но приказ есть приказ. Так что теперь я не только находилась в рабстве у противного выскочки, набирая дурацкие тексты, но еще и задерживалась с ним после работы из-за постановки. Это не говоря уже о том, что репетиторство я тоже не бросала. Ни минуты свободного времени — эх, зря я раньше жаловалась на жизнь!

А вот Ольга Беседина, наоборот, горела желанием посещать эти нелепые мероприятия. Она увязалась с нами, хоть ее никто и не заставлял.

Первую репетицию я не забуду никогда. Режиссер оказался очень нервным мужчиной — уже на подходе к актовому залу я услышала звучные выкрики. Когда-то профессор Колесников и профессор Корнилов выпустили «Словарь русского мата», и теперь студенты филфака изучали его на первом курсе. Но то, что вырывалось из уст режиссера… такого даже в том словаре не было!