— Не веришь? — спросила я, ощупывая горячую тушку в поисках места, где бы откусить.
— Нет, — сверкнул серыми глазами эльф.
— А чего тогда сплохело?
— Закрой свой мерзкий рот! — не сдавался красавец.
Сабат жевал мясо, ничуть не смутившись и хитро осматривал меня, не вмешиваясь. Я залезла в дорожную сумку и вытащила шерстяное одеяло:
— Укройся, не трясись, — и бросила принцу.
Бедняга шарахнулся в сторону, словно от змеи, я захохотала:
— Чудной ты, одеяло ведь замечательное, — подняла я тряпку, хорошенько отряхнув, накинула себе на плечи.
— Так вот кто Маргунского Жевателя нашел, — вымолвил Сабат.
— Ваша покорная слуга, — улыбнулась я, изобразив подобие реверанса.
— Сядь Нарон и извинись, — потребовал Сабат, — перед тобой знаменитый Ловчий, вот только я не подумал, что азагур по прозвищу Ловчий может оказаться женского пола, — усмехнулся старик.
Поужинав, Сабат отправился спать, устроившись чуть поодаль от костра, мы договорились с ним посменно нести дозор каждую ночь. Мясо только приготовилось. Беличья тушка была славной, горячей и с хрустящей корочкой. И хоть закончилась она едва ли больше, чем за три укуса, я была сыта и довольна. Проучить ушастого принца было уж очень приятно, старик таки заставил поганца извиниться, и теперь я сидела у догорающего огня, усиленно делая вид, что не замечаю, как Нарон мнется с ноги на ногу, не зная, как начать:
— Ты ведь Вагарда? — вдруг спросил он, и я удивленно уставилась на него, — имена я запоминаю плохо, — виновато улыбнулся остроухий и, не дожидаясь разрешения, уселся рядом на бревно.
— Правильно, незачем запоминать всякую недостойную чернь, — съехидничала я, подбросив в костер веток.
Пламя разгорелось сильнее, эльф не спешил продолжать разговор, но и не уходил. В теплом огне его белые волосы, казалось, тоже полыхали, окрасившись от пламени в оранжево-красный. Я с любопытством осматривала собеседника, пусть и немного тощего, слишком эльфийского, но без всяких слов, красивого молодого мужчину.
— Ты не относишься к недостойным, — всё же решил ответить принц.
— Надо же, какая честь, — хмыкнула я, пододвинув к огню застывшие ноги, ночью брался лёгкий морозец.
— Сколько тебе было, когда тебя продали? — неожиданно спросил эльф, пренебрегая всякими правилами приличия.
— Отстань, принц, такое не рассказывают, — огрызнулась я, сунув в костер ещё дров.
Нарониэль поднял на меня взгляд, изучающе высматривая что-то в моем лице, я невозмутимо смотрела в серые глаза и, не выдержав этих детских глазёнок, спросила:
ebooksa