Эльф под горой

— Ну что таращишься, на шрамы смотришь? Уродливые, правда?

— Немного, — честно согласился принц, — но всё-таки ты хорошенькая, — вдруг выдал он, и я недовольно хмыкнула такой очевидной лести. — Нет, правда, у тебя глаза янтарно-желтые, как у моего грифона.

— То есть ты меня с тварью сравнил? — засмеялась я.

— Грифоны не просто твари, они очень умные. И красивые, — возразил остроухий, должно быть по-эльфийски делать такие странные комплименты и правда было нормально. — Не понимаю, почему ты отказываешься сводить шрамы. Сабат тебя за пару дней поправит, — зевнул эльф.

— Шрамы — это напоминания, иногда от воспоминаний не следует избавляться, — ответила я, и Нарон вновь посмотрел на меня.

— Что-то подсказывает мне, что это не самые хорошие воспоминания, — саркастично ответил он.

— Именно поэтому чтобы их исцелить, сначала надо омыть кровью.

— Кровожадный вы народец, — констатировал Нарон, и я пожала плечами.

— Но разве ты не хочешь убить своего брата, что прогнал тебя со Светлого леса? — спросила я с улыбкой, и эльф растерялся, — То-то же. Все внутри такие же, как мы. Просто кроме нас и орков остальные привыкли этого стыдиться. Но ведь что плохого, чтобы злиться на того, кто обидел тебя? Что плохого в том, чтобы отплатить гаду тем же?

— А ты не пробовала прощать? — встрепенулся мой праведный собеседник.

— Прощать удел слабых, — ответила я, взглянув в глаза Нарона, что так возмутился моим откровением. — А сильные должны наказывать, иначе зло разрастется.

Повисла пауза, мы больше не разговаривали, размышляя каждый о своем. Я думала, как бы нам добыть лошадей завтра, до того, как ступить в Гурию, где с лошадьми точно будет проблема, а принц просто выглядел сонным и уставшим:

— Он не только прогнал меня, он убил моего отца, — нарушил тишину Нарониэль.

Я взглянула на остроухого, всё-таки он был грустным больше, чем просто уставшим. Такое настроение часто бывало у новичков-азагуров, которые попадали в гвардию. Растерянные, напуганные, они обычно сидели в углах казармы и еще на что-то надеялись. На что-то вроде того, что все это скоро закончится. Но это не заканчивалось, ничто плохое не заканчивается само по себе.

Осмотрела принца, всё же ощутив сочувствие. Поднялась на ноги, вынула меч и вонзила в землю прямо у его ног. Эльф удивленно взглянул на меня, я подошла со спины и взяв его руки, крепко сжала ими холодную рукоять:

— Так возьми меч и отруби уроду голову, — прошептала я, склонившись над ухом.

Эта фраза всегда срабатывала не хуже заклинаний.

[1]Векша — она же белка обыкновенная.

ГЛАВА 10. ТЕЛЛИАРОН. БЕЗДОННЫЕ БОЛОТА

Едва солнце коснулось макушек деревьев, что черными столбами усыпали место ночного пожара, гоблины молчаливой процессией потянулись прочь с горы. Не проронив ни слова, они мягко обходили препятствия, словно ручей, стекая к подножию. Лишь по коричневым кошачьим глазам можно было понять: они не расстроены, а очень и очень злы.