Эльф под горой

Выдержав взгляд собеседника спокойно, я сделал небольшой глоток вина и улыбнулся:

— Во дворце я уже тридцать лет, этого достаточно долго чтобы понять, что я не служу Мазирису Третьему или пятому, или шестому. Я служу Магикону, и лишь его благополучие должно заботить канцлера. К тому же, вы плохо знаете нашего короля.

— Что ж, за драконье яйцо не грех заплатить дорого, — согласился Теллиарон, — если оно окажется у меня, я дам Вечное обещание. К тому же, чего только не бывает на поле боя.

— Справедливо, — согласился я, — и очень умно.

— За Гурию, — провозгласил Серый король.

— За перемены, — поддержал я.

[1]Тенистый — одарённые маги из прошлого Дарона, использовавшие запрещенные заклинания и артефакты, по легендам обладали способностями изменять естественные земные законы, такие, к примеру, как отбрасывание тени или полная потеря веса без утраты остальных функций тела.

ГЛАВА 23. ВАГАРДА, АМУГАТ. ГРАНИЦЫ И ПРЕГРАДЫ

Амутгат был мрачноватым местом, как по мне, даже Гурия была краше. На бесконечных равнинах почти ничего не произрастало, трава попадалась редкими клочками, словно волосы на трольей башке. Серая, неплодородная земля пылила под ногами, клыкастые вместо того чтобы корчевать пни после вырубки просто сжигали делянки, оттого их земля и пришла в негодное состояние, даже у нас в Гурии, вблизи самых ледяных Земель почва была черней и краше. Впрочем, оркам плодородие и ни к чему, единственное что они знали про поля так это то, что их можно жечь.

Ни единой более-менее приличной дороги, ни жилищ, ни полей, в лесах повсюду следы нещадной вырубки. Проживали клыкастые обычно в горах, а там где их не было, просто капали землянки, кочуя от леса к лесу, когда вырубка заканчивалась, они поджигали пни и перемещались на новое место. Таких заброшенных жилищ попадалась масса, в них мы и ночевали.

Орки не заботились об уюте своих землянок, красоте родных мест или хотя бы об их сохранности. Леса вырубались под корень и продавались по всему Дарону, на выжженных делянках больше ничего не росло, думать наперед эти идиоты не умели и лишь радовались, что благодаря вырубке на их города было тяжело напасть: такие голые пустыни просматривались на много миль вперед.

Тонкая тропинка — иначе назвать эту «дорогу» не получалось, — вела от самого Магикона сквозь весь Амутгат. Часто на пути попадался валежник, приходилось обходить упавшие деревья стороной, возле некоторых из них, лежащих особо долго, даже протоптали тропинки, видимо, убирать препятствия с пути никто не собирался. Кое-где леса попадались густые, могучие деревья, до которых пока не добрался орочий топор, выпускали на тропу толстые корни, мешая идти. Именно поэтому местные жители передвигались не на тонконогих лошадях, а на рысях, что умели ходить по любому бездорожью. Скакать по такой дороге было нельзя, лошадям приходилось идти медленно, выбирая куда ступить чтобы не сломать ноги. Я рассчитывала на какие-нибудь два-три дня пути, но по такой дороге, мы шли уже четыре дня и только сегодня обогнули Гхвортус, а от него еще хорошие два дня до Бездонных болот. Хорошо, что по этому пути почти никто не ездил, мы только два раза встречали караваны лесорубов, вовремя успевая спрятаться за деревьями.

Я шла, размышляя, как поступать с орками, что могли нам встретиться неожиданно: сразу рубить или ждать, пока они захотят мою «тушку» запихать в телегу? Сегодня ночью, даже когда вахту нёс Сабат, спать я не могла. Проклятое воображение все подкидывало варианты для чего азагуры могли понадобиться клыкастым. Старому земляному магу тоже не нравилось происходящее здесь, он все бормотал про какую-то ауру и ругал клыкастых. Единственным, кому всё нипочем, был Нарониэль. Беззаботный юноша рассматривал окрестности, задавал глупые вопросы. Хотя, такое любопытство можно было списать на наличие тёплого плаща на плечах, как самого ценного члена группы, принца мы одели, у нас со стариком такой роскоши не было, и мы изрядно мёрзли. Остроухие не додумались снять одежду с тех гвардейцев, что напали на нас во главе с Мараном. Маг сначала врастил бедолаг в землю, наглухо закрыв толстенными стеблями, а только потом вспомнил, что у нас нет даже одежды. Хорошо ещё, что Нарониэль додумался не выбросить меч Марана, что торчал в моей груди и сохранил его для меня. Жаль только, мечами не согреться.

Наконец, лес стал пореже, деревья отступили от дороги, забрав свои змеиные корни, мы смогли залезть в седло. Лес закончился, тропа повела нас по равнине, пыльной и пустой, только изредка покрытой небольшими холмами. Ехали молча, даже ругаться с Сабатом желания не появлялось, я только думала, как бы поскорее получить награду и съесть огромную тарелку хоть бы какой похлебки. На живность орочьи леса тоже были скудны, для нас за эти дни и лягушка, и змея стали роскошью. Хорошо ещё, что маг знал растения, то и дело подбирал какой-нибудь корешок с совсем неожиданным вкусом, но, по крайней мере, так мы могли ещё переставлять ноги.

— Недоброе место, — решил завязать разговор старик.

— Орки жрут даже своих соплеменников, а врагов и подавно, — припомнила я, Нарониэль поморщился, — говорят, что так силу себе забирают.

— Дело не только в диких нравах, — возразил маг, — даже возле Гхвортуса мне было тяжело, аура у места испорчена. А они дальше рубят лес, который мог бы её очистить.

— Так может им и надо такая аура, чтобы уродливее вылуплялись, — предположила я, Сабат смерил меня пренебрежительным взглядом, но ничего не сказал.

Сзади раздался скрип несмазанных колес, кто-то нагонял нас из лесу. На лошадях в Амутгате мы уже выглядели странно, накидывать на голову капюшон было бесполезно — ростом и обхватом плеч все были меньше орков, к тому же капюшоны у нас с Сабатом отсутствовали, как и плащи. Старик насторожился, прятаться в голом поле было негде. Принца мы закрыли своими спинами, первой шла я, последним маг.

Из-под пригорка за нас нагоняли двое всадников и крытая телега. Не сбавляя шаг и не оборачиваясь лишний раз, мы шли вперёд, в надежде, что на нас не обратят внимания и проедут мимо: