— Лучше, — улыбнулась я, — а знаешь, что меня греет?
— И что же? — спросил эльф, я уселась на лошади поудобнее, — сто золотых в моём кошельке.
— Да ладно, — усмехнулся принц, — ты ведь всё равно вернулась за нами.
— Хочу их увидеть, срочно, — сделав вид, что не расслышала, сказала я.
Обыскав мешок, что был завязан на седле, запустила руку, порывшись, достала толстый мешочек. Раскрыв веревки, обнажила содержимое:
— Твою же мать! — завопила я так громко, что в небо взмыли испуганные птицы.
— Что такое? — растеряно спросил Нарониэль.
Я высыпала на руку глиняные блины, наполнившие мой кошелек.
— Какого мрака?! — ругалась я, вытряхивая весь мешочек, — где, гхусейман подери, мое золото?!
— Изивиль обманул тебя? — хохотал старик, наблюдая за мной, — ты не додумалась проверить золото! А всего то надо было разрезать одну монету!
— Что?! — воскликнула я, не веря своим глазам, но на моей ладони были только глиняные кругляши, — да я бы вернулась и порубала старикана на ремешки размером с червяка!
— К тому моменту он бы уже получил за нас настоящее золото и расплатился бы с тобой сполна, — заметил Сабат, я швырнула бесполезную глину в чащу.
— Получишь золото в Теллиросе, ничего, — пытался утешить меня Нарониэль, я отмахнулась, не желая разговаривать, — зато у тебя новый меч!
От обиды хотелось завыть, я спрыгнула, быстро зашагала вперед, но успокаиваться не получалось. Противный Сабат тихо посмеивался за моей спиной, все-таки с его друзьями я не прогадала, Изивиль оказался тем еще гадом.
ГЛАВА 22. АРАКОС, МАДИС. ЧТО ЗНАЕТ ОСТРОУХИЙ
Мазирис слёг. Ещё вчера великовозрастный детина носился без обуви, а сегодня, едва получив небольшой жар, тут же послал за мной. После того злополучного бала прошло всего три дня, и Его Высочество напрочь забыл об оскорблении, нанесённом мне, впрочем, скорее всего он лишь делал вид, не считая нужным извиняться перед такой мелочью, как я.