Сахар на обветренных губах

22
18
20
22
24
26
28
30

— С камер. Оказалось, одна камера на универе как раз бьёт в то место, где вы закусились.

— А какого хрена ты, вообще, решил с этим видео припереться к её отцу?

— Потому что понял, что меня она не понимает, а вот батю своего она жёстко боится. Короче, считай, что я решил действовать через главного босса.

— А если бы она раньше тебя ему что-нибудь наплела? Если бы он тебя слушать не стал?

— Ну, закусился раз. Потом послушал.

— Закусился? — я всем корпусом повернулась к Вадиму. — Он тебя ударил?

— Да так… — Вадим легкомысленно повёл плечом. — По касательной прошёл. Херня.

— Покажи.

— Алён, — нервно дёрнул он головой. — Говорю же, херня.

— Покажи, сказала, — авторитетно потребовала я.

— Мы на скорости, Алёнушка. Тормознём и покажу. Наверное. Кстати, где тормознём? Куда хочешь? Кафе, рестик, клуб?

— Не хочу в публичное место. Хочу тишины и, чтобы вокруг не было людей. Вообще никого. Знаешь такое?

Вадим задумался, постучал пальцами по рулю и зажевал нижнюю губу. Мыслительный процесс затянулся.

— Моя квартира, — сказал он, наконец. — Поедешь?

Он заглянул мне в глаза. Его взгляд оказался нечитаемым. Будто он всеми силами пытался показать равнодушие относительно озвученного предложения.

Его квартира. Мы вдвоём. Что может случиться? Да всё, что угодно! Но, отчего-то, Колесников не вызывал у меня опасений. Возможно, минимальные, но не так, как это делал Одинцов.

— Поеду, — выдохнула я уверено.

Глава 29

Конечно, квартира Колесникова находилась в крутом районе новостроек. Здесь даже въезд только через шлагбаум и спецпропуск. Своё место на парковке, за которое нужно платить и чистый подъезд. Ни тебе окурков, ни консервных банок для них. Ни потрескавшейся краски на стенах, ни надписей со скверным содержанием на них же. И даже нет стрёмного типа, который обязательно забирается в подъезд, чтобы поспать под лестницей и обоссаться.

Лифт блестит и сияет, и даже не воняет мочой.