— С камер. Оказалось, одна камера на универе как раз бьёт в то место, где вы закусились.
— А какого хрена ты, вообще, решил с этим видео припереться к её отцу?
— Потому что понял, что меня она не понимает, а вот батю своего она жёстко боится. Короче, считай, что я решил действовать через главного босса.
— А если бы она раньше тебя ему что-нибудь наплела? Если бы он тебя слушать не стал?
— Ну, закусился раз. Потом послушал.
— Закусился? — я всем корпусом повернулась к Вадиму. — Он тебя ударил?
— Да так… — Вадим легкомысленно повёл плечом. — По касательной прошёл. Херня.
— Покажи.
— Алён, — нервно дёрнул он головой. — Говорю же, херня.
— Покажи, сказала, — авторитетно потребовала я.
— Мы на скорости, Алёнушка. Тормознём и покажу. Наверное. Кстати, где тормознём? Куда хочешь? Кафе, рестик, клуб?
— Не хочу в публичное место. Хочу тишины и, чтобы вокруг не было людей. Вообще никого. Знаешь такое?
Вадим задумался, постучал пальцами по рулю и зажевал нижнюю губу. Мыслительный процесс затянулся.
— Моя квартира, — сказал он, наконец. — Поедешь?
Он заглянул мне в глаза. Его взгляд оказался нечитаемым. Будто он всеми силами пытался показать равнодушие относительно озвученного предложения.
Его квартира. Мы вдвоём. Что может случиться? Да всё, что угодно! Но, отчего-то, Колесников не вызывал у меня опасений. Возможно, минимальные, но не так, как это делал Одинцов.
— Поеду, — выдохнула я уверено.
Глава 29
Конечно, квартира Колесникова находилась в крутом районе новостроек. Здесь даже въезд только через шлагбаум и спецпропуск. Своё место на парковке, за которое нужно платить и чистый подъезд. Ни тебе окурков, ни консервных банок для них. Ни потрескавшейся краски на стенах, ни надписей со скверным содержанием на них же. И даже нет стрёмного типа, который обязательно забирается в подъезд, чтобы поспать под лестницей и обоссаться.
Лифт блестит и сияет, и даже не воняет мочой.