Сахар на обветренных губах

Внутри себя я верила в то, что это не тот случай, ведь отчим перешел все мыслимые и немыслимые границы.

Какая же я дура…

Глава 38

И снова полицейский участок. Снова хладнокровие и равнодушие в незнакомых лицах.

Я подписывала какие-то бумаги, но делала это только после того, как Константин Михайлович их прочитает и одобрительно кивнёт.

Меня водили из кабинета в кабинет. Я снова рассказала то, что уже рассказывала ранее. Это было то единственное, что далось мне легче всего. Потому что я не врала ни в первый раз, ни в этот.

Оказывается, правда — это легко.

Жаль только, что я узнала об этом при трагических обстоятельствах.

— Поехали, — Константин Михайлович открыл для меня дверь, выпустив из полицейского участка.

Мы дошли до его машины, и только тогда я поняла, что мы на свободе, а на улице уже не пасмурное утро, а яркий весенний день.

— Куда мы поедем? — скрестив руки на груди, я смотрела на машину перед собой. Опустила взгляд на порванную толстовку и вспомнила слова полицейских о том, что зря я всё это постирала.

Кто же знал, что всё так обернётся? Да и, закидывая вещи в машинку, я даже близко не думала о том, что сегодня с раннего утра окажусь в полицейском участке.

— Ко мне, — Одинцов открыл для меня дверцу машины и долго ждал, когда я начну соображать и шевелиться. — В подписке ты указала мой адрес. Поживешь у меня, пока идёт следствие и суд. А дальше посмотрим.

— У вас? — я посмотрела на мужчину и будто впервые за сегодняшний день увидела его.

Темные круги под глазами. Щетина, которой раньше я у него не видела. Уставший и измученный вид. Ни идеально выглаженной рубашки, ни аккуратно убранных от лица волос.

— У меня. Я пообещал, дойти с тобой до конца. Как видишь, заднюю я не дал. Надеюсь и ты останешься при своём мнении. Для тебя есть отдельная комната. Позже съездим за твоими вещами, если хочешь. А сейчас нам нужно отдохнуть. Особенно тебе. И поесть. Я с утра слушаю пение твоего желудка. Садись, Алён. Сегодня ты сделала всё, что должна была. Остальное — не твоя работа.

Я прижала ладонь к желудку. А я ведь даже не заметила, что голодная. Не до этого было с шести утра.

Я молча села в машину, Константин Михайлович закрыл дверцу, обошёл капот и сел за руль. Без лишних слов и требований пристегнуться, завёл двигатель и тронулся с места. Всю дорогу до его дома я сидела, опустив голову и глядя на руки.

Хоть я и помыла руки в участке после того, как у меня взяли отпечатки пальцев, мне всё равно хотелось помыть их вновь.

Перед глазами стояла наша прихожая, а в ней мертвый человек в луже собственной крови. Хоть я и не причастна к его убийству, но ощущение липкой крови на руках преследовало меня с момента, как я его увидела. А ещё этот запах. Алкоголь и кровь. Мне казалось, что я пропахла всем этим смрадом насквозь.