Узнай меня

— Твоя мать сделала свой выбор сама. Я хотел избавиться от тебя, но она предпочла иной выход. Радует только то, что хотя бы перед своей смертью она была хоть сколько-нибудь полезна.

— Какое же ты дерьмо, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

Руки сами дернулись в поисках ножа и вилки на столе, но передо мной не оказалось приборов.

— Теперь к сути, — откинулся отец на высокую спинку стула и отер рот салфеткой. — Ты ляжешь под Тляшева, и это не обсуждается. Мне нужен его завод.

— Значит, сам под него и ложись. От меня ты не получишь ничего.

— Не будь такой скучной, дочка, — едва ли не зевнул он, обмахнувшись салфеткой. — Не порти этот чудесный вечер.

— Не называй меня дочкой.

— Можешь называть меня папочкой. Особенно, на завтрашнем вечере, где ты и познакомишься с Тляшевым.

— Ты, вообще, слышишь, что я тебе говорю? — чуть подалась вперед.

Взмахом руки отец приказал молчать, когда к нему подошел тип из охраны и что-то нашептал на ухо.

— Тебя так давно не было дома, дочка, — будто бы с грустью в голосе начал говорить отец. — И я не был готов к тому, что ты так внезапно появишься на пороге родного дома, поэтому подарки пришлось буквально на коленке делать. Заносите, ребята, — крикнул он громче и массивные двери раскрылись, чтобы запустить двоих, которые несли между собой третьего, в котором я сразу узнала Колчина. — Прости, дочка, подарок немного неказист, потрепан, но зато от души.

Пальцами стиснула подлокотники своего стула, чтобы не сорваться с места и не броситься к Колчину, лицо которого сейчас походило на кроваво-синее месиво. Отец не врал, били его от души и, похоже, коленками в том числе.

Мишины руки были связаны за спиной пластиковыми стяжками, голова его болталась в такт движениям двух охранников, которые усаживались его на стул между мной отцом. Он был настолько избит, что неясно было, в сознании ли он сейчас.

Если я решу выяснить, в каком состоянии Миша, то отец сразу поймет и решит, что это мое слабое место, на которое он будет давить и измываться до тех пор, пока я не дам свое согласие на все, что он мне предложит.

Поэтому, взяв себя в руки, я лишь равнодушно обвела Колчина взглядом и посмотрела отцу прямо в глаза, сохраняя хладнокровие.

— Подружку свою привел? — поинтересовалась я. — Надеешься на продолжение банкета?

— Так и знал, что этот подарок ты оценишь, — будто бы досадливо отец ударил салфеткой по краю стола. — Но папочка умный, папочка подготовился, — хитро подмигнул он мне и снова крикнул. — Заносите!

Огромные двери снова открылись. И опять двое внесли третьего, при взгляде на которого я уже не могла спокойно сидеть на стуле и просто смотреть на то, как его едва живого волокут по полу.

— Штырь! — вскочила я с места и кинулась к нему. Один из охранником попытался меня оттеснить, за что получил по морде и гарантировано сломанный нос. Подхватила своего старого друга под руку и сама помогла ему добраться до стула напротив Колчина. — Ты слышишь меня?

— Ты сломала ему нос? — хрипло и едва слышно выронил Штырь, голова которого висела подбородком к груди, как и у Колчина. Руки его тоже были зафиксированы за спиной.