Волчий хребет

Школу все-таки построили. И мне, действительно, удалось внедрить в вышивку и в кружево узор из скрещенного остролиста и ландышей. Многие жители поддержали мою идею и местные швеи, даже стали придумывать традиционную одежду для Ристора устраивая между собой негласные соревнования. Мне было так интересно, и необычно видеть по праздникам нарядных жителей нашего города, и у многих я встречала наш Ристорский узор, вышитый, то на кармашке рубашки, то украшающей воротник, то повторяющийся узор на подоле юбке.

Да-да, долины больше не было, за те пятнадцать лет, что я здесь живу, долина Чужаков превратилась в город. Первый Ристорский город носил гордое название "Ясвен", что с наречия ладвийских оборотней означало " Новая жизнь". И ведь действительно, для каждого, кем бы он ни был, человеком или оборотнем, Ристор давал новую жизнь.

Я здесь, как и многие другие, нашла свою любовь и пусть я едва из-за нее не лишилась жизни, это уже было не важно. Я любима, не смотря на то, что потеряла зрение, и лицо мое обезображено шрамами. Да, мой глаз так и не восстановился. Зато шрамы уже не казались такими жуткими и страшными, похожими воспаленные жгуты красной плоти, как в первые пол года. О нет, они не сошли совсем, просто стали не так заметны, что ли, или мы все к ним привыкли. За это время я родила двоих детей, оба моих ребенка пошли в отца своей мастью. Айза была права. Ранульф оказался очень сильным оборотнем, и беременность моя протекала тяжело. Очень тяжело. Оказывается, человеку очень сложно зачать от оборотня, а уж если это удалось, то не всегда беременность заканчивалась родами. Зачастую, организм женщины просто скидывал плод, считая его чем-то вредоносным и опасным для организма. Зато оборотницы легко зачинали от людей, и у них не было проблем с вынашиванием. Та же Тамила родила прекрасного сына, но человека, а вот дочка у нее пошла в нее, но для этого Тамила ездила в Хивву.

В Хивве есть храм Луны. Там, в отличии от империи, оборотней почитали. И у них были собственные храмы, куда можно было прийти с дарами и попросить у Лунной Волчицы благословения для себя или своей семьи.

А я была единственной человеческой женщиной на Ристоре, которая впервые благополучно разрешилась от беременности, родив здорового и полноценного оборотня. Наверное, это и есть благословение Лунной Волчицы. Я ведь так ни кому о ней и не рассказала.

Когда старая Нейна, впервые взяла на свои морщинистые руки моего первенца, она тут же провозгласила:

- Нашей породы малец! - Со слезами на глазах она передала крупного ребенка своей ученице, которая бережно обымала его и отдала мне. И когда я впервые отодвинула край пеленки от лица своего сына, то поняла, о чем говорила Нейна.

Глаза.

У моего сына были золотисто-карие глаза и сивые волосики. Онир действительно стал оборотнем. В свои двенадцать лет он, с помощью отца, совершил первый оборот. Это было рано даже по меркам оборотней. Я не присутствовала, для меня это до сих пор оставалось непреодолимой чертой в моей жизни, я так и не смогла забыть то утро в моей прихожей, когда Инлинг вывел Ранульфа и тот, в итоге, начал обращение. Поэтому мы с дочерью остались дома. Алише я запретила идти со старшим братом, потому что побоялась, что она испугается. Ей ведь всего четыре. Но я очень гордилась своим сыном!

С дочерью моя беременность проходила чуть легче, но после ее рождения Нейна имела долгий и основательный разговор с моим мужем. А мне запретила рожать под страхом смерти из-за длительного кровотечения. Она боялась не вытянуть меня.

- Инге, пойми, ты не оборотница, и каждая твоя беременность истощает тебя. - Говорила она мне, хотя я и так это заметила. - Третья беременность может тебя убить.

И нам с Ранульфом пришлось остановиться. Хотя я и мечтала о большой семье.

Но, эту семью мне заменила школа. Да-да, та самая школа, о которой мы говорили в день моей свадьбы. Я стала директрисой первой Ристорской школы рукоделия для девочек. Здесь учились не только девочки с Ристора, но за последние пять лет мне удалось добиться многого, в нашу школу стали отправлять не только ладвийских девочек, но даже Хивва и империя не гнушались нашим образованием. Для этого мне пришлось лично отбирать преподавательниц и другой персонал в школу.

Калья, моя первая ученица, стала одной из лучших вышивальщиц и преподавала это предмет уже у старших классов, потому что она потрясающе шила тонкими нитями из шелка, серебра и золота т люрекса. Из империи приехали несколько швей, которым тоже нашлась работа в школе. Они преподавали кройку и шитье, а так же основы вышивания. Две из них остались, третья уехала в соседнюю, с нами Ладвию. Из Хиввы мне удалось переманить дочку одного из торговцев тканями, Ялла ткала гобелены, ковры и покрывала и этот вид искусства мне очень понравился. А теперь за ней ухаживал Вольфрих и я очень надеялась, что эта чернявая оборотница с длинными, до самых колен, косами составит пару нашему другу.

Школа процветала, и Олав поговаривал, перевести ее в статус Академии Женского Швейного Искусства. Но это были только слова. По крайней мере, пока. Я очень, очень надеялась, что это будут просто слова.

Управлять академией я была не готова. Это ведь не просто школа пусть и сотней учениц. Академия это тысячи, тысячи учениц разных возрастов и разных характеров!

О нет! Я не хочу!

Я ведь просто хотела учить девочек ремеслу, которое всегда их прокормит, где бы они не оказались, как меня саму. А получилась огромная школа, в которую приезжали учиться девушки и девочки из разных стран нашего мира. Да, я не учила магии, но зато я учила волшебству! Волшебству плетения кружев, когда под твоими руками оживают легенды твоего мира. Волшебству вышивки, когда узоры, выходящие из под твоих пальцев , завораживают красотой. В этом мире, где магия правила верхом, я всегда чувствовала себя обделенной, ведь в империи на удачный брак влияло не только богатство, но и магия. Точнее возможность ее передачи потомству, чтобы усилить династию.

В отличие от своих сверстниц в империи, я не обладала даром, точнее обладала, но мизером, который спас мне жизнь, и развить мне его удалось под давлением, побоями и страхом. Но это потом, а до этого, когда я была еще девицей и понимала, что на удачный брак мне рассчитывать не стоит. Это не обескуражило меня. Напротив, я открыла другой путь - путь волшебства, сокрытого в искусстве. Я с самого детства была очарована тонким кружевом, его замысловатыми узорами и изящными линиями. Под моими пальцами, словно оживая, сплетались нити, создавая легенды моего мира в каждой воздушной петле. С каждой новой работой я познавала тайны этого волшебства, постигала язык узоров, которыми можно было повествовать истории и передавать эмоции. Не менее магическим для меня казалось искусство вышивки. Для меня это было не просто создание узоров, а оживление красок и нитей. Под моим умелым руководством они превращались в захватывающие пейзажи, завораживающие портреты и сказочные сцены. Изображения, выходящие из-под моих пальцев, вызывали неподдельное восхищение у всех, кто их видел. Вместо заклинаний я использовала спицы, крючки и пяльцы. Вместо магических пассов у меня были плавные и точные стежки. Мои творения несли не меньшую силу, чем заклинания магов. Они могли вдохновлять, утешать, объединять и удивлять. Это я и хотела передать своим ученицам. Чтобы они понимали, что это не просто часть искусства, а настоящее волшебство, которое может изменить мир маленькой страны.

Когда я демонстрировала искусство школьных мастериц на ярмарке, люди собирались вокруг нашего стенда, затаив дыхание. Они ахали от восторга, восхищаясь нашими легкими кружевными изделиями и яркой вышивкой Кальи. Они спрашивали, как я создаю такую красоту без магии, и я с гордостью отвечала, что это — волшебство искусства, волшебство человеческих рук и творческого духа. И что мои ученицы самые настоящие волшебницы!