Ты бросаешь вызов?

22
18
20
22
24
26
28
30

ГЛАВА 14

Мэддокс

Ненависть — сильное слово.

Это горький, но сладкий гребаный яд. Это как кокаин, и как только ты попробовал его, это чертовски затягивает. Это становится чем-то большим. Он проникает в твою систему, бежит по твоим венам, пока ты не видишь ничего, кроме красной ярости.

Ненависть поддерживала меня.

Ярость поддерживала во мне жизнь. Она стала кислородом, которым я дышал.

Видите ли, я не ненавидел своих родителей.

Я не выносил их.

Я не злился на них. Нет, это было нечто большее. Ненависть разрасталась с годами. Я ухаживал за ней, поливал ее и наблюдал, как она вырастает в нечто мерзкое и уродливое.

Много лет назад я узнал, что ненавидеть легко, но чертовски трудно любить.

Но как бы глубока ни была моя ненависть к ним, я все равно смотрел им в глаза и надеялся увидеть что-то большее. Любовь к ребенку, которого они принесли в этот долбанный мир и забыли о нем позаботиться. Обо мне.

Мы с мамой стояли друг напротив друга в коридоре нашего дома. На ее плечах была накинута кашемировая шаль, а лунный свет лился из окна, отбрасывая сияние на ее лицо. Я был точной копией своего отца, но у меня были глаза моей матери. Я ждал, что она признает меня, я ждал, что она улыбнется и скажет несколько слов. Я ждал, не спросит ли она меня, ел ли я сегодня или поинтересуется, как дела в школе. Что-то простое, что-то маленькое… но что-то кроме тишины.

Прошло две недели с тех пор, как мы виделись. Мы жили в одном проклятом доме, но моих родителей здесь никогда не было.

Она плотнее прижала шаль к телу и подошла ко мне. Было далеко за полночь; Я снова пришел домой поздно, после вечеринки с Колтоном и мальчиками. От меня пахло алкоголем, травкой и тяжелым запахом сигарет, впитавшимся в мою одежду.

Ее глаза встретились с моими на полсекунды, прежде чем она отвела взгляд. Ее губы приоткрылись, как будто она хотела что-то сказать, и мое сердце так сильно стучало в груди, пока я ждал.

Выражение ее лица говорило мне, что она не ненавидит меня, может быть, ей все равно… но когда она закрыла рот и прошла мимо меня, я понял… ей было все равно.

Мое сердце упало к моим ногам, окровавленное и плачущее, когда самая дорогая мамочка прошла по нему и ушла от меня.

Я прошел в свою спальню и захлопнул дверь, прекрасно зная, что мои родители не услышат. Я был на противоположной стороне дома, расстояние между нами слишком большое.

Бутылка спиртного, терпеливо стоявшая у меня на тумбочке, звала меня.

Я не был алкоголиком, но мне это было нужно. Сегодня вечером, по крайней мере.