— Но… я уже… — растерялась Майя.
Она и прошение на имя императора писала, и просила кое-кого принять участие.
— Знаю. Потому тут, потому прошу больше этого не делать. Поверьте, Майя, Ярославу ищут со всей тщательностью.
— Хорошо… Я наберусь терпения, мессир.
— Майя… — Артур досадливо поморщился.
Майя виновато ему улыбнулась. Пожалуй, Артур — единственный, кроме Мельницкого, не вызывал у нее панического страха. Ни того, ни другого она представить не могла в роли своего мужа, потому и не опасалась.
— И все же вы плохо выглядите, — заявил вдруг Артур. — Бледная, измученная, глаза опухли. Вам не нужна помощь? Точно все в порядке?
— Н-нет… — неожиданно призналась Майя. — Не все.
— Может быть, поделитесь? Я еще хотел задать вам несколько вопросов о том сундуке, с вашего чердака. И о вашей матери. И я не завтракал сегодня, а уже время обеда.
Майя смутилась. Она даже чаю не предложила гостю, это невежливо.
— Пообедаем вместе? Я подожду, переоденьтесь. Я знаю одну приличную ресторацию… — предложил он.
— Нет! — тут же возразила Майя, содрогнувшись от мысли, что придется идти в публичное место. — Отобедаем у меня, хорошо?
Не дожидаясь ответа, она вызвала слугу и отдала распоряжение подать обед в столовой. Впрочем, Артур не возражал — молча сидел, поигрывая тростью.
— Извините, я оставлю вас на несколько минут, мне действительно нужно привести себя в порядок, — сказала Майя и ушла переодеваться.
Пока горничная наскоро укладывала волосы, Майя рассматривала себя в зеркале. Неудивительно, что Артур так настойчиво интересовался ее состоянием — краше в гроб кладут. Кожа не просто бледная, а с зеленоватым оттенком, под глазами «мешки» и синяки, губы искусаны в кровь.
За обедом Артур все больше отмалчивался, но ел с аппетитом. Майя с трудом заставила себя проглотить суп. Ее не удивляло, что гость молчит — на такие темы и ей не хотелось говорить в присутствии слуг. А после обеда она пригласила Артура в кабинет мужа. Здесь она тоже не любила бывать — кабинет был связан с той самой комнатой, что и спальня. Но зато здесь можно поговорить без опаски быть услышанными слугами.
К сожалению, на вопросы о родственниках матери Майя не смогла ничего ответить — она никого не знала. И про бабку слышала только из-за сундука, который хранился на чердаке. Возможно, в далеком детстве мать и рассказывала что-то, но она не запомнила. А вот о сундуке пришлось говорить правду. В основном, конечно, о той глупой детской клятве.
— Не думаю, что ваша шалость имела последствия, — успокоил ее Артур. — Это просто несчастливое стечение обстоятельств, не более. Так чем я могу вам помочь?
— Ничем, — вздохнула Майя. — Это мое прошлое, мои призраки, и мне самой с ними сражаться.
— И все же? — настаивал он.