Сердце призрака

Недовольно фыркнув, я поднялась с мокрого снега. Будучи уверенной в том, что под снегом найду имя мертвеца, я зашагала в сторону этой могилы.

Но как только мои пальцы коснулись загадочного монумента, я оцепенела от шепота своего имени.

Вздрогнув от испуга, я побоялась оглядываться назад. Но, собравшись с духом, проскрипела ботинком о каменную дорожку и обернулась.

– Лукас?!

Когда я увидела, как глубокие сугробы засасывают его обнаженные ноги, а в очках с черной оправой сияет серебряная луна, ко мне вернулась память. Внезапно я поняла, как сюда попала. И где была на самом деле.

– Я сплю, – сказала я. – Это всего лишь сон. – Я легонько посмеялась про себя. А потом снова ощутила, как по холодным щекам текут обжигающие горькие слезы. Безусловно, Эрик проявил необыкновенную щедрость, отправив меня сюда после того, что я ему наговорила. Но втягивать в это Лукаса было слишком жестоко. Может быть, после нашей сделки он просто решил надо мной поиздеваться. Или хотел отомстить за то, что я сорвала его маску.

– Да, это сон, но он реален, – сказал Лукас приглушенным тоном, словно пытался убедиться в этом сам. – Ну, или я.

Дотронувшись до сердца, он указал на себя, и у меня перехватило дыхание. Потому что раньше на его месте был Эрик. И тогда я допустила ошибку, за которую расплачивалась по сей день. И не могла допустить снова.

– Лукас, – прошептала я и сделала шаг навстречу, потому что знала, что как только сон перейдет в реальность, все исчезнет. Но хуже всего было то, что он мог оборваться в любой момент. А пока я его не поцелую, я не могу этого допустить.

Обескураженный нашей встречей так же, как и я, Лукас раскрыл свои нежные объятия. И, в ту же минуту сорвавшись с места, я подбежала к нему и чувственно обняла, прошептав себе, что пока я ощущала тепло наших тел, совершенно неважно, реальность это была или сон.

– Как бы мне хотелось, чтобы все было по-настоящему, – сказала я сквозь слезы, смешанные с искренней радостью и безнадежным отчаянием. Утопая в его ласковых объятиях и упиваясь до боли знакомым ароматом волос, я прошептала: – Умоляю, скажи, что это не сон.

– Я настоящий, – ответил он, крепко обнимая меня за талию. – Но… Я не знаю, сколько у нас осталось времени. Если ты вдруг проснешься или круг оборвется…

– Круг? – я отстранилась и пронзила Лукаса удивленным взглядом, вцепившись в его грудь, словно это могло продлить нашу встречу, несмотря ни на что.

– Нет времени… – Он резко остановился и, взяв меня за руки, сердито нахмурился. Развернув кисти рук ладонями вверх, он принялся осматривать мои раны, забинтованные Эриком. Но были они с самого начала или появились тогда, когда я все вспомнила?

– Кровь, – сказал Лукас. – Вот почему в комнате Чарли была кровь.

– Чарли? – Меня охватил ужас. – Что с ней случилось? Она ранена?

Ощутив внезапный порыв отчаяния, я еще сильнее захотела убедиться в том, что мой сон реален, и схватила Лукаса за руки, игнорируя боль от резкого прикосновения. Однако, как и присутствие Лукаса, эта нестерпимая боль была желанной, потому что доказывала реальность происходящего. Но если Лукас пришел сказать о том, что с малышкой Чарли случилось нечто ужасное, может быть, мне не стоило хотеть того, чтобы все было наяву.

– Нет. Она в порядке. Она… – Он остановился и начал снова: – Стефани, тебя ищет вся городская полиция. В день твоего исчезновения они нашли кровь. В твоей комнате. После того, как он тебя забрал.

Мое лицо выражало недоумение. Я ничего не понимала.

– Она не моя.