Сердце призрака

Я не сводила глаз с проклятых пуговиц, не осмеливаясь взглянуть на сердитую металлическую маску без прорези для рта. С одной стороны она блестела от безупречной чистоты, а с другой – заржавела и покрылась шрамами. Пылкий нрав этой маски в сочетании с непоколебимым безмолвием вызывали у меня неконтролируемые приступы паники. О чем она думала? Почему больше не пыталась меня остановить? Что она сделает, когда поймет, чего я добиваюсь? И что случится со всеми нами, когда меня охватит всепоглощающий ужас?

Безумие. Вот что.

Мне нужно было держаться. Даже если вспотевшие ладони дрожали как осиновый лист.

Потому что грудь, скрывавшаяся под промокшим жилетом, принадлежала мертвецу, которому, кстати говоря, не положено двигаться и, уж тем более, истекать кровью.

Конечно же, я понимала, что меня ждет. Теоретически.

Увидев мельком его скулы, я сразу же поняла, что скрывается под многочисленными регалиями Эрика. И в моей голове он выглядел не хуже, чем сейчас. Однако эту картинку нарисовало мое затуманенное сознание, где ужасы могли лишь прятаться, но не жить.

Боже мой. Его ребра. Я могла пересчитать их по пальцам одной руки. Его дряхлые кости образовывали решетчатую клетку, обернутую в почерневшую темно-желтую кожу. Тем не менее, мои пальцы продолжали выковыривать настырные пуговицы, которые, как я думала, не закончатся никогда. Но вдруг мои глаза оказались на уровне его живота, и я ужаснулась.

Его торс напоминал сморщенную сердцевину гнилого яблока, изгрызенного червями.

Иссохшая кожа обтягивала кости так туго, что почти разрывалась. Но если его скелет был пуст, откуда же тогда взялась кровь?

Вспомнив о том, что Лукас сказал мне во сне, я нервно сглотнула. В комнате Чарли нашли кровь, которая не принадлежала ни ей, ни моему отцу. И тут все стало ясно. Но если это была кровь Эрика, тогда почему она совпадала с моей?

Мой взгляд скользнул по левой стороне его впалого живота и упал на черную щель, похожую на глубокий надрез.

Но вдруг мое внимание приковала одна из распустившихся роз. Ее лепестки были белоснежными снаружи и кроваво-красными изнутри. Прямо как те, что я принесла с собой в «Молдавию».

Когда мы были в подвале и я спросила его про сердце, он сказал, что потерял их все, а потом назвал себя пустым.

Дотронувшись до таинственного цветка, я почувствовала приступ тошноты и вцепилась в розу.

Пытаясь ее защитить, я сжала цветок в правой руке и, не раздумывая, просунула кулак в отверстие, через которое вытащили его органы.

Эрик даже не пытался меня остановить. А поскольку он начал задыхаться, то и я перестала дышать.

Кончиками пальцев я коснулась пустоты, о которой предупреждал Эрик, и, как ни странно, она помогла мне пройти через все.

Несмотря на то что мое запястье, а затем и рука исчезли в его полой груди, он не пошевелился. Но, погружаясь еще глубже и протягивая ему сердце, под медным привкусом крови я уловила медово-лавандовый аромат, напоминающий о нашей первой встрече.

Однако сейчас к нему добавились бальзамические нотки соли и ладана.

Задыхаясь, я отпустила розу, но она так и осталась витать в воздухе.