Огонь в сердце

22
18
20
22
24
26
28
30

— Когда придут результаты оттиска магии? — спросил Истол, освобождая кресло.

Протянув мне раскрытую ладонь, он терпеливо ждал, пока я вложу в нее свои пальцы, но у меня были другие планы на ближайшие несколько минут.

— Возможно, через неделю, — с недовольством ответил отец Ио. — Вам сообщат о результатах наложения.

— Любовь моя… — поторопил меня Истол.

— Я подожду тебя здесь, — произнесла я, стараясь взглядом показать, что не сошла с ума. — Пока ты будешь разговаривать с галецием Брауштом, я буду здесь.

Куратор смотрел на меня крайне неодобрительно, но покинуть кабинет Лугстара-старшего ему все же пришлось. Просто промедление могло показаться подозрительным. Я же осталась сидеть в кресле. Через стол от меня в немом непонимании замер отец Ионтина.

Боялась ли я этого мужчину?

Определенно да, учитывая его возможности, но показывать страх было ни в коем случае нельзя. Если дам слабину, из этого кабинета просто не выйду — это я понимала отлично, как и то, каких целей собираюсь добиться своим поведением.

Просто невозможно. Невозможно бояться ежедневно и все время оглядываться по сторонам. Невозможно жить в страхе пленницей в чужом доме, из которого тебе запрещают выходить. Невозможно свободно дышать, когда тебя душат. А галеций Вантерфул уже пытался меня душить.

Я вернулась в особняк своего куратора ближе к утру. Несколько часов просто гуляла по ночному городу под ворохом из первых крупных снежинок, размышляя о том, что делать дальше. На территорию попала через забор, без проблем перемахнув через него, но на второй этаж в спальню забраться мне не удалось. Окно оказалось заперто, и открыть его снаружи у меня не получилось даже при помощи магии.

Я смиренно приняла этот факт.

Вернувшись обратно на землю, обошла здание и вошла в холл особняка через главные двери. Они, ожидаемо, были открыты.

— Где ты была? — прогремел требовательный голос Истола, стоило мне пересечь порог.

Мужчина сидел на диване почти в темноте. Отблески от затухающего камина играли на его окаменевшем лице. Он не был недоволен. Он был в ярости, и она, эта ярость, витала в воздухе, пронизывая собой каждый метр, сдавливая плечи и грудь.

Наверное, именно в этот момент я и осознала, что не понимаю, почему до сих пор нахожусь здесь — в доме галеция Вантерфула. То, что происходило в прошедшие три дня, не раз переворачивало все с ног на голову. Чего только стоили два свершившихся поцелуя, которые не были мною запланированы. Я даже не предполагала, что подобное может произойти, и до сих пор не могла прийти в себя, пораженная тем, что случилось.

Все было слишком быстро и как-то неправильно. Словно меня заставляли жить не своей жизнью, играть роль, которую мне активно навязывали.

— Галеций Вантерфул, я не ваша невеста и н обязана перед вами отчитываться за каждый свой шаг, — ответила я, стараясь держать эмоции под контролем.

— Скажи об этом Астеру Лугстару, — произнес он зло, но лицо мужчины мгновенно изменилось.

По выражению моего лица куратор наверняка понял, что перегнул палку, но было поздно. Наверх на второй этаж я поднялась в полнейшей тишине и темноте, а войдя в выделенную мне спальню, еще и заперла дверь на щеколду. При желании, конечно, никакой замок не стал бы для мужчины преградой, но так я обозначила свое отношение к происходящему.

Я ведь не вещь, чтобы кто-то мог предъявлять на меня свои права. Я человек и свободна в своем выборе. Собственно, именно об этом я собиралась поведать отцу Ионтина наедине. Только в несколько другой, более доходчивой форме.