Я разогнулась из позы зю, оторвавшись от мешковины, которой мыла пол, отвела от лица выпавшие из-под косынки пряди и вгляделась в то, чем он размахивал. На всякий случай отступила, чтобы тылы были прикрыты — мне не понравились глаза дядюшки, налитые бешенством.
Не просто не понравились — я поняла, что дело плохо. Очень плохо.
Я таким его уже видела однажды. Именно таким Гилерм был в том жуткий день, когда его остановил Пенгуэн хорошим таким ударом в живот. Тогда, когда пошатнулась моя вера в то, что хоть один человек в этом доме относится ко мне нормально, по-человечески.
— Что это? — уточнила я на всякий случай, давя растущий в груди холодок ужаса.
В бумажках, судорожно зажатых пальцами в привычных чёрных перчатках, я узнала свой хорорчик, страшненькие местные сказки, которые иногда читала, если хотелось немного острых впечатлений.
— Это!.. Это!.. — Гилерм шёл на меня, тяжело, с трудом переставляя ноги, и вена на виске вздувалась всё больше, и само лицо нестарого ещё старика становилось всё багровее. Он сипел: — Это… запрещённая… книга!.. Откуда… Откуда ты… её взяла?!
Я уже ощущала спиной неровности книг, а полка и вовсе болезненно впивалась в спину.
— За топчаном. У меня. Упала давно, — бормотала я, отчётливо понимая, что останусь калекой. Если, конечно, выживу. — Пенгуэн! — проскрипела сухим горлом из последних сил, почти теряя сознание от страха. — Ленарди! Убивают!
Про убивают визжала уже по-русски, в резком приседе уворачиваясь от тяжёлой загребущей лапы дядюшки, который внезапно стал монстром, машиной убийства. И так, в полусогнутом положении, я вывалилась из зоны досягаемости, ускользнула от его руки. Приземлилась очень удачно — далеко от этого чудовища. Плохо только, что на пятую точку.
А Гилерм тяжело, с заносом, словно носорог, развернулся в мою сторону, и с потемневшими от бешенства глазами снова шагнул на меня. Той самой точкой, что прижималась к полу, я отчётливо ощущала, как дрогнул под этими шагами пол. И эта дрожь передалась всем моим внутренностям.
— Пенгуэн! — пискнула и попыталась отползти.
Гора сумасшедшей ярости надвигалась на меня и, казалось, с каждым мгновеньем оплывала, становясь всё более чудовищной и какой-то нереальной.
Малыш заскочил в лавку напуганным зайцем, да только там, на самом входе, уже сидела я. И он споткнулся и упал, выкатившись прямо под ноги шедшему напролом слепому от ярости Гилерму. А тот, не обращая внимания на препятствия, пёр вперёд.
Не знаю почему, но я опять завизжала. Пронзительно, на одной ноте, срывая голос, которого уже почти не было. Надо было закрыть глаза, чтобы не видеть. Отвернуться. Надо было бежать как можно скорее! Но у меня не получалось сделать ни единого движения.
Я сидела на полу, понимала, что следующий шаг убьёт Пенгуэна — он поднимался, но точно не успевал, — а ещё через один шаг погибну я.
Белая молния метнулась под потолком и шмякнула Гилерма по лицу. Дядюшка качнулся всей своей отяжелевшей, оплывшей фигурой, махнул головой, прогоняя… кого? Моего Кусимира!
Это Куся примчался мне на помощь! Мой зверь! Мой защитник!
Только дядюшка снова выровнял движение, занося ногу для следующего шага.
Но Пенгуэну хватило этой короткой заминки, он уже был на ногах и снова замахнулся. Замахнулся, как в тот раз, и врезал дядюшке в живот. Но то ли удар был не так силён, то ли Гилерм был в большей ярости, но согнулся лишь чуть-чуть. И взгляд оторвал от меня и перевёл на Пенгуэна.
Малыш, похоже, испугался, потому что заорал во всю мощь:
ebooksa