— А то вы не знаете, — я достала чистую кружку, Шефом когда-то подаренную и перед ним же и водрузила.
И пока я ставила на стол сухарики и как бы варенье, то есть сушёные в сахарной крошке фрукты, он с нескрываемым интересом изучал угощенье, даже кончик его носа шевелился. Но это ни чуть не мешало ему говорить строго, по-начальничьи.
— Нужно отчёт написать. Контора требует! — толстые, но удивительно ловкие пальцы сцапали вкусняшку из самой серединки и мигом засунули её в рот под моржьими усами.
Когда мы с ним только познакомились, я его боялась — постоянное недовольство, показная неприязнь, да ещё внешность… Мой шеф, бру Шехмар, чем-то напоминал мне Гилерма. Возможно, грузноватой фигурой, медлительностью движений, а может, вот этими усами чем-то похожими на всклокоченный брови дядюшки, оказавшимся лишь маской чудовищного Жажи. Но вероятнее всего другим — пренебрежительным отношением ко мне.
— Ты же знаешь, Шеф, я плохо пишу.
Чайник закипел, и я наполнила чашки. Длинный нос едва заметно задвигался, а выпуклые карие глаза чуть прикрылись. Я только усмехнулась — вот ведь лакомка!
— Зоэ! — строго глянул на меня явно довольный Шеф.
Довольство его было понятно — чай пах вкусно, а фрукты в сахаре он просто обожал.
— Зоэ, вечно ты прибедняешься и кокетничаешь, — толстые пальцы ухватили кружку за мощную ручку, а губы, почти не видные за нависающими усами, потянулись к парящему содержимому.
На самом деле, если буквально переводить слова, то наша беседа больше походила бы на расшаркивания в восточном стиле.
«Уважаемый, вы много знаете и уж тем более для вас не секрет, что мои скромные способности не дают мне возможности писать без ошибок и тем не позорить вас, моего благодетеля и начальника», — это были мои слова, на которые бру ответил: «О, прекрасная и таинственная Зоя, попавшая к нам из облаков, о твоих знаниях и замечательных способностях известно даже начальнику моего начальника, не то что мне, сирому и убогому. И скромность твоя велика, и украшает тебя, однако, с таким заданием ты справишься, я верю. Я не однажды убеждался лично в том, что и самые трудные вещи ты делаешь играючи».
Да, и это было правдой. Я в самом деле была особенной в нашей конторе. Я была единственной экси-стю, то есть девушкой-стюардессой. Стю — на самом деле не стюарды, не проводники. Мы скорее операторы Врат, диспетчеры. Заодно и кассиры, и регулировщики, и первый контур охраны Врат. И работа эта считается очень сложной, ответственной и вообще не для средних умов.
А что немного созвучно, так это случайность, которую я вот так переделала.
И работала я на одном из самых сложных участков, в месте, где сходятся пути трёх Врат, трёх, ведущих в столицу из разных точек королевства. И работала в основном утром, когда поток путешественников был самым большим.
Да, пренебрежение Шефа при нашей первой встрече было очевидным и почти осязаемым. Он смотрел на меня одним глазом, задрав подбородок. Отчего его внешность приобрела устрашающее впечатление. Под таким взглядом я была готова без всяких испытаний согласиться, что у меня ничего не получится.
Потому что перед этим я довольно долго пыталась объяснить уважаемому бру кто такие программисты, чем они занимаются и как работает компьютер. Занятие это было очень творческое — мой малый словарный запас, помноженный на отсутствие похожих технологий в этом мире, да ещё и усиленное моим полом (а женщины здесь считались не самой умной частью населения). И я с ним не справилась, не убедила уважаемого бру в том, что хоть на что-нибудь гожусь.
И теперь вот он уселся за наклонный стол с цветными камешками, немного походий на пульт управления. Это и был по большому счёту пульт. И управлял он Вратами. Я вохищенно цыкнула, поняв, что в этом мире стю тоже учат на симуляторах. Надо же!
Но я ошиблась. Эти Врата не были симулятором. Это были просто запасные (вот она предусмотрительность в действии!) Врата, вполне рабочие, но открываемые только в экстренных случаях или, как сейчас, для обучения меня.
— Поворот вот этого кристалла даёт сигнал, — недовольно бухтел, сидя за пультом бру Шехмар, по совместительству, мой будущий шеф, — но сначала сверяешься с метрономом (прибор назывался по другому, но суть его сводилась к отмерянию времени), потом вот этот надавить, тут щелкнуть, а здесь вот так сдвинуть и закрепить.
Голос монотонный, интонации усталые и в голосе безнадёга. Интересно, почему?
ebooksa