Я повернула лицо к акуле. Какая же красавица! Поцеловала её.
— Это моя подруга, Акулина. Знакомьтесь, бру Шехмар! — и повернула зверюгу к Шефу.
Бру отшатнулся от приблизившейся к нему морды монстра, споткнулся о валявшуюся на полу испорченную мантию.
— Благодарю, не стоит, — его чёрные глаза обеспокоенно обшарили меня с головы до ног, бледность понемногу отступала. — Пригласишь в дом?
— Да, проходи. Выпьем чаю, — и я отступила в кухню, давая проход начальству. Отложила Акулину и поставила чайник греться.
— Зачем испугала меня зверюгой своей?
Когда он закончил церемонно развешивать на вешалке одежду и, приглаживая взлохмаченную брюнетистую шевелюру, повернулся к мне, я утрировано дружелюбно улыбнулась ему. А попросту — оскалилась.
Что ответить человеку, который живёт в большой семье и любит у меня задержаться на чай? Он устаёт от множества людей, ему хочется побыть в тишине, отдохнуть от суеты многолюдной семьи, от своего дома, где он нарасхват, от постонной спешки на работе. И вообще от людей.
А мне порой и поговорить не с кем. Некого обнять. Не к кому прижаться. Нет рядом никого, кто бы согрел.
Вот и шью я себе Акулину, подружку подушку-обнимушку. А что чёрная она, так другой ткани не нашла. А что под хохлому расписана, так чтобы веселее было, да и нервы успокаивает эта вышивка.
Только разве это объяснишь?
А когда Шеф пару минут назад затарабанил в дверь, и моё сердце провалилось куда-то в подвал, — если он есть, конечно, в этом доме, — я отчаянно позавидовала психиатру, который сказал: «Я отъеду по работе» и проглотил две таблетки фенозепама. Мне вот очень не хватило этих самых таблеток. А то ведь просто отъехала бы. И кем он будет закрывать самый сложный перекрёсток трёх Врат? Я ведь много раз просила уже не колотить так, я пугаюсь.
Поэтому не без злорадства сказала:
— Мы в расчёте: ты меня испугал, я — тебя, — и активировала греющий камень под чайником.
Шеф Усатый надулся было. По его мнению мне давно пора было привыкнуть к его странной манере стучать. Но обиду переборол, ведь чайник почти сразу заскулил, согреваясь. А Шеф любил мои чаепития. И сам чай, и всё, что к чаю. Для него все мои вкусняшки были жуткой экзотикой, а пожр… гм, поесть он любил — круглый, выпирающий живот не оставлял в этом сомнений.
Хотя я грустила о том, чего в этом мире не было — о хорошем чёрном, с чабрецом или с мятой.
Кстати, плита вовсе не была чем-то сверхсложным — нагревательный камень активировался либо магической искрой (которой у меня не было), либо специальным активатором, который мне принёс Шеф. И почему меня не подпускали к ней в доме Жажи, я так и не поняла.
— Слушай, какой ты злой человек, а?! Я пришёл отчёт твой услышать, похвалить тебя, что справилась, поздравить, а ты… — усаживаясь за стол, скроил Шеф грустное лицо, по привычке бурча и выговаривая. В сочетании с обвисшими щеками и длинным носом, всё это выглядело уморительно и совсем не начальственно.
— Чай будешь?
— Буду, — буркнул недовольно начальник и повёл длинным носом — я же говорила что он любит мой чай? — И рассказывай, что там было.
ebooksa