Дракон по обмену

22
18
20
22
24
26
28
30

Его величество лично доставил меня в эту обитель роскоши и интриг, сдал на руки сухопарой даме по имени Леарана Балинко, и предупредив, что завтра мне приготовят список потенциальных женихов, испарился.

А для меня начался тихий ужас.

Во-первых, меня поселили в кошмарную, от пола до потолка покрытую золотыми узорами комнату. Очень похожую на усыпальницу великих дожей, но почему-то названную спальней.

Тут же набежала куча служанок, затащивших меня в маленький бассейн, оказавшийся ванной.

Раздели, запихнули в горячую воду и принялись мыть, скоблить, мазать пахучими мазями, растирать и массировать.

И все это под нескончаемый восторженный щебет, о том, какая я замечательная, уникальна и потрясающая.

И как мне подойдет в мужья прекрасный дракон, граф Такой-то. А еще лучше, герцог Эдакий-то. Ну а лучше всех, принц Тот-то.

Похоже, о моей краснодраконистости в этом дворце уже знали все без исключения. Знали, и активно подкупали служанок, чтобы те начали сватать мне этих совершенно замечательных женихов.

Когда у меня от бесконечного щебета и перечисления достоинств незнакомых драконов заболела голова, я, не церемонясь зарычала и велела служанкам убираться. Девиц как ветром сдуло, осталась только невозмутимо сидящая в кресле дама Леарана.

Оценивающе оглядев мою взбешенную физиономию, дама флегматично посоветовала:

– Вы бы так не переживали, дама Елизавета. Это королевский дворец, здесь с такими слабыми нервами долго не протянешь.

После чего распорядилась подать мне ужин и попрощалась, посоветовав хорошенько выспаться.

На нервах я съела все, что было на тарелках, и мучаясь переполненным желудком, завалилась в постель.

То ли, потому что переела, то ли действительно от нервов, но я никак не могла заснуть. Долго ворочалась в широкой кровати с золотым балдахином, вставала, пила воду, ходила в туалет и снова ложилась, безрезультатно пытаясь уплыть в объятия Морфея.

А когда все-таки задремала, мне приснился сон.

Я стою возле стола, заставленного разноцветными чашами, кубками и старинного вида приборами. На дальнем от меня краю лежит толстая книга, похожая на те, что я листала в общественной библиотеке, когда искала информацию об этом мире.

Она раскрыта на страничке с портретом сияющего улыбкой Родерика Сторвилла. Под портретом текст, и я щурю глаза, пытаясь прочитать, но буквы расплываются, никак не желая складываться в предложения.

Рассердившись, я перевожу взгляд на плоскую чашу рядом с собой, и лежащий на ней острый кинжал с витой ручкой.

Беру кинжал в руки и провожу острием по своей ладони. Мне совсем не больно, и я спокойно смотрю, как кровь тягучими каплями скатывается из пореза в плоскую чашу.

В этот момент из-за спины протягивается рука, выхватывает у меня кинжал и сердитый голос выкрикивает: