Было впечатление, что этот разговор между матерью и сыном происходит не в первый раз. И, как всегда, один не слышит другого. Лишь стремится излить свои претензии, свою обиду и злость на другого.
Стоя за шторой, я стараюсь даже не дышать, чтобы не выдать себя. Думаю о том, что в своей слепой любви, в стремлении загладить вину перед ребенком, реальную или придуманную, матери зачастую творят ужасные вещи.
Совершают страшные преступления, оправдывая их лучшими побуждениями. Материнским желанием дать своему ребенку то, что компенсирует ему нехватку любви.
Вот только преступление даже во имя добра, все равно остается преступлением...
Пока я печально размышляю о судьбе родителей Констанеля, павших жертвой чудовища, в кабинете слышен металлический лязг и шелест бумаг.
- Вот, Ронни, твоя метрика. С ней ты пойдешь в приемную Инквизиции проситься на работу. Но пойдёшь не сегодня, а завтра! - произносит кондитерша.
- Почему завтра? Чего тянуть-то?
- Потому! Потому, что сегодня в городе нет ни тебя, ни меня. Для всех я еще на похоронах своей подруги, а тебя вообще здесь нет. Ты появишься в городе только завтра. И все, что произойдет сегодня на рассвете, не будет иметь к нам никакого отношения. Ты меня понял, сынок?
- Понял, понял, — бухтит «сынок». – Если бы в тот раз ты сделала все как следует, сейчас не пришлось бы напрягаться, чтобы убрать этого… твоего племянничка. Уже давно единолично владели бы и делом, и домом, и горя не знали. О чем ты думала тогда, не доведя дело до конца?
- Успокойся, Ронни. Тогда вышла накладка, щенка не взяли с собой в поездку. А убирать его сразу после происшествия было опасно. Пришлось выжидать. Но сейчас время пришло, и это случится… совсем скоро, — произносит Мармелад так спокойно, словно обсуждает покупку партии сливок для своей кондитерской.
О, Боже!
Я еще крепче зажимаю ладонями рот, чтобы не издать ни звука. Хотя из меня так и рвется ненависть к этим двоим. Хочется выскочить и вцепиться в горло мерзавке, когда я вспоминаю страшную тоску в глазах Констанеля, когда он говорил о погибших родителях.
Не зря, ох, не зря стерва Мармелад с первого взгляда мне не понравилась! Но не время злиться, надо думать, как исчезнуть отсюда и предупредить Констанеля.
- Ронни, возьми свою метрику и прибери в сумку! – между тем строгим голосом требует Мармелад.
- Зачем она мне сейчас? Завтра и отдашь, — отмахивается парень.
- Затем, что я сейчас уйду… по нашему делу. И вернусь только через два дня. Вернусь открыто, с шумом, так, что все будут видеть, что я только что прибыла. Ты сидишь в кондитерской тише мышки, а завтра утром незаметно выйдешь и отправишься в Инквизицию. Тебя в городе вообще нет, понял?
- Понял, понял. А чем я буду здесь заниматься целый день? Я тут со скуки помру, — начинает ныть Ронни.
- Поспи подольше, — отрезает любящая мать. – Пойдем, закроешь за мной дверь. Я тебе оставляю ключ от черного хода. И возьми метрику, я сказала! Сразу прибери в сумку. Иначе, знаю я тебя, придешь в приемную Инквизиции и только тут вспомнишь, что не вял свои документы.
- Ой, не занудничай! Все возьму. Давай сюда свою бумажонку.
Снова лязг ключа, какие-то шорохи, и звуки шагов в сторону двери. Поворот ключа в замке и наступает тишина.
ebooksa