Почти все время я сплю. Дважды в день лекарь, высокий старик с худым лицом и косматыми седыми бровями приносит мне отвар. Будит и стоит надо мной, дожидаясь, пока я выпью дурно пахнущую, режущую язык и горло жидкость.
Когда он принес ее первый раз, я послушно глотнула, и тут-же выплюнула – гадость несусветная! Оттолкнула от себя чашу и откинулась на подушку.
Старик молча ухватил меня за волосы и дернул, заставляя сесть. Я взвыла от боли, слабыми руками попыталась оторвать от себя его пальцы и получила еще один рывок, от которого у меня фонтаном хлынули слезы.
- Выпить, я сказал! – хрипло каркнул ужасный дед и поднес к моим губам чашу. – До последней капли.
Когда я, захлебываясь и давя приступы тошноты допила, мягко погладил по волосам и тоном доброго дядюшки похвалил:
- Умница. Всегда будь послушной девочкой и тогда выживешь. Строптивых тут не любят, запомни крепко-накрепко. Или будь ласковой, как кошка – тоже хороший способ остаться в живых. Выбирай сама, - и повернулся к выходу.
- «Меж гнилыми яблоками выбор невелик», - процедила я, вытирая рот рукой.
- Что?! – его худая спина напряглась, и мужчина медленно повернулся. Впился в меня изумленным взглядом. – Что ты сейчас сказала?
- Простите, господин, сама не знаю, что мой язык болтает, - я опустила глаза, решив последовать его же совету и стать сразу и послушной, и ласковой. Ещё, хотелось бы. невидимой...
- Напомни свое имя? – вдруг поинтересовался старик, и я неохотно, словно эти звуки скребли горло, выдавила:
- Федерика.
С того раза я молча пью отвратительное пойло. Старик с хмурым видом наблюдает, затем берет меня за руку, слушая пульс, или, не прикасаясь, водит над телом руками. Кивает головой и молча уходит, а я снова проваливаюсь в тяжелый сон без сновидений.
Просыпаясь, чтобы поесть, с трудом ворочаю тяжелые, словно камни, мысли в голове, пытаясь хоть как-то понять и принять то, что со мной произошло.
По вечерам ко мне приходит крупная, с крепкими руками девица с хмурым лицом. Молча намазывает мое тело липкой, жирной мазью из принесенной маленькой склянки и тщательно втирает, пока кожа не начинает гореть.
Затем наносит на лицо толстый слой крема из другой банки. Закутывает меня, словно мумию, в пахнущую травами простыню и так же, не произнеся ни слова, удаляется. Утром приходит снова. Протирает мое тело влажной тканью и помогает надеть сорочку, а простыню уносит.
Однажды, едва она раздела меня, прикрывающая вход ширма отъезжает в сторону.
- Господин! – служанка вскакивает на ноги и сгибается в глубоком поклоне - на пороге стоит Али.
Холодные голубые глаза останавливаются на моем обнаженном теле, внимательно его рассматривая.
И как в прошлый раз, когда меня раздели перед ним, я вспыхиваю стыдом. Таким жарким, что, кажется от прихлынувшей к щекам крови, лопнет кожа на скулах.
Я дергаюсь и неловко тяну на себя край простыни, пытаясь хоть как-то прикрыться от его изучающего взгляда.
ebooksa