Убийства в Белом Монастыре

– Прошу прощения, сэр, – послышался голос Томпсона, – можно мне сказать?

Он казался обеспокоенным и одновременно решительным.

– Знаю, мне не следовало быть здесь, – произнес он, – я слышал ваш разговор. Я давно служу в этом доме, и мне это позволяется. Я могу назвать вам точное время, когда мистер Джон вернулся вчера вечером. И моя жена не спала. Она тоже это подтвердит.

– Ну?

– Он вернулся в начале четвертого, сэр. Именно в то время, которое назвал сам. Буря лаяла по какой-то другой причине.

Глава десятая

Как мертвец говорил по телефону

– Жаль, вы меня раньше об этом не спросили, – продолжал Томпсон, растирая распухшую челюсть. – Я могу поклясться, что говорю правду. Моя комната и комната моей жены – в другом крыле дома, но, – он кивнул, – расположены выше. Под крышей. Я слышал, как то ли в пять, то ли в десять минут четвертого подъехала машина. Собирался спуститься помочь с вещами, узнать, не надо ли ему чего, сэр. Но… моя жена решила… что я только холода напущу. – Он тронул челюсть. – Я подумал, если понадоблюсь ему, он позвонит. Когда мистер Морис сказал, что я могу идти спать, я уже включил свет в комнате мистера Джона и оставил бутерброды и виски. Но потом, в полвторого, мистер Морис снова поднял меня с постели, велел позвонить на конюшню, чтобы заперли Бурю…

– Выходит, – коротко сказал Мастерс, – он не стал звонить сам?

– Нет, сэр. – Веки Томпсона едва заметно дрогнули. – Мистер Морис не имеет привычки заниматься подобными вещами и поручает их мне.

– Но если вы готовы поклясться, что другой брат не приехал в полвторого, вы готовы поклясться… ну… – Мастерс подался вперед. – Почему же тогда лаяла собака? Гм…

В лице Томпсона появилось что-то неприятное.

– Это не мое дело, сэр. Но раз уж дошло до обвинений в адрес мистера Джона, это другое дело. Буря лаяла, потому что кто-то вышел из дома и пошел в сторону павильона. Жена это подтвердит. Она видела.

Беннет заметил, что, когда Мастерс чувствовал растерянность, он оглядывался и говорил всем остальным: «Тише, успокойтесь», хотя никто не проявлял признаков волнения. Старший инспектор поднялся со стула, мрачно воззрился на Катарину и посмотрел на дворецкого сверху вниз.

– Вы раньше нам этого не рассказывали.

– Простите, сэр. Я никогда не причинял, не причиняю и не хочу причинять никому неприятностей. И потом, я теперь знаю, что он…

Томпсон, которого явно подвели нервы, утратил обычную профессиональную невозмутимость. Он в упор смотрел на Мастерса красными глазами и все время перескакивал с одной темы на другую, поэтому за ходом его мыслей невозможно было уследить.

– Я знаю, он не мог. Не хотите ли выслушать мой рассказ, сэр?

– Не мог – кто?

– Мистер Джон.