— Всеми транспортными средствами мира, милый, — ответила Тэсса, следуя за сотрудником аэродрома по полю. — Это входит в стандартное обучение.
— Почему мы не взяли профессиональных пилотов?
— Потому что Тэсса не любит передавать управление в другие руки, — ответил Фрэнк, пропуская Холли впереди себя. — Давай уже, прыгай внутрь. Ты разве не заметил, что она и машину предпочитает водить сама?
— Сама, все сама, — Холли пугливо втиснулся в кабину, бледнея и зеленея одновременно. — Тэсса Тарлтон, если ты меня разобьешь, мир никогда не простит тебе этого!
— Может ли человечество ненавидеть меня еще сильнее? — риторически уточнила она, передавая им звукоизолирующие наушники с гарнитурой.
— Пфф, — Холли пугливо поежился, когда взревели винты, и вцепился изо всех сил в Фрэнка.
Тот стоически не пошевелился, сохраняя каменное выражение лица, которое лишь чуть-чуть отдавало мученичеством.
Хорошо хоть на Фрэнка всегда можно было положиться.
Полет длился недолго — всего четверть часа, и за это время никто не произнес ни слова. Фрэнк с самым равнодушными видом таращился в окно, а Холли сперва зажмуривался, потом приоткрыл один глаз, а потом и вовсе прилип к стеклу, восторженно разглядывая красоты архипелага.
Кажется, он отчаянно жалел, что оставил мольберт в машине, и теперь старался запомнить все как можно точнее.
Даже при посадке он не проронил ни слова, хоть и приобрел оттенок весенней изумрудной зелени.
— Жив? — коротко спросила Тэсса, приземлившись. — Пакет нужен?
— Мне надо на землю, — пролепетал Холли, и Фрэнку пришлось выносить его из вертолета буквально на себе. Тэсса увидела, что на смуглых запястьях остались синяки от пальцев Холли.
— Где твоя галерея? — спросила она, когда они покинули крошечный аэропорт и шли по деревянному пирсу.
Здесь море было повсюду — испещренное белоснежными парусниками, оно сверкало и переливалось под полуденным солнцем. Скалистые, заросшие травой берега перетекали в узкие пляжи. Тэсса ценила острова Силли за относительную безлюдность, ведь не всякий турист сюда доберется.
— Понятия не имею, — дыша открытым ртом, ответил Холли. У него был слабый голос смертельно больного человека.
— Две мили на запад, — сверяясь с телефоном, ответил Фрэнк. — И зачем ты вообще напросился в эту поездку, если боишься летать?
— Моя картина, — простонал Холли, — моя прекрасная, волшебная картина. Я так давно ее не видел!
— Не думала, что ты раздариваешь свои картины направо-налево, — заметила Тэсса.
— Конечно, не раздариваю, — Холли упал на скамейку и замахал на себя руками. — Но это особенная картина… Она занимает огромное место в моем сердце.