29
Трапп только спросил:
— Тебя опять шантажируют?
— Вот еще, — фыркнула горгона, обжигая его кожу горячим дыханием, — кто осмелится на такое, если все знают, что меня защищает великий генерал?
Больше он не возвращался к этой теме.
Просто не мог себя заставить спросить гематому о замужестве и услышать ответ.
Трапп был очень вежлив по дороге в столицу и внимательно следил за своими интонациями — спокойный, невозмутимый человек, не потрепанный ударами судьбы.
Обеспечивал комфорт Лизе, которая восторженно предвкушала знакомство со столицей, целовал гематому, слушал отчеты лесников и очень старался не подгонять лошадей лишь потому, что ему казалось невыносимым постоянно быть рядом с Гиацинтой.
Распрощавшись с ней наконец возле особняка Стетфилдов, Трапп вместе с Лизой вернулся домой.
— Паркер! — заорал он с порога. — Посмотри, кого я тебе привел! Это Лиза. Она ждет моего ребенка.
— Мы станем папой! — вскричал Паркер восторженно и поклонился перед крестьянкой с таким изяществом, как не кланялся перед знатными дамами. — Какое великое счастье! — И смахнул слезу безукоризненно белым платком. — Пойдемте, милая, — подавая Лизе руку, проговорил он дрожащим от волнения голосом, — вот увидите, как я вас чудесно устрою! А уж как будет рада Эухения, когда вернется!
— Она все еще работает прачкой у Люси Смолл? — удивился генерал.
— Трудится, — кивнул камердинер.
Чарли и Розвелл курили сигары в гостиной, уничтожая запасы дорогого генеральского коньяка.
— Явился, — Розвелл даже не подумал убрать ноги со стола. — Ходят слухи, что ты едва не откинулся в Пьорке, но благодаря невероятной силе воли стал первым в истории человечества, кто победил волчье бешенство. Правда, теперь у тебя длинные когти, острые клыки и в полнолуние ты покрываешься шерстью. Враги трепещут, дамы падают в обмороки.
— И как так получается, что твои нищие перемещаются по дорогам быстрее иных генералов? — покачал головой Трапп, делая изрядный глоток прямо из бутылки.
— Так у иных генералов больно много балласта, — насмешливо отозвался Розвелл.
Чарли хлопал ресницами, благодушно слушая их разговор.
Однако когда Трапп рассказал про яму и Варкса, все благодушие слетело с него, как шелуха.
А вот Розвелл остался невозмутим.