— В этом моя величайшая трагедия, — торжественно признал Трапп. — Но что сделает в этом случае король?
Паркер, посмеиваясь, повторил свой прежний жест, снова проведя ладонью по горлу.
— Что ж, мы не будем этого ждать, — подытожил Трапп. — Пора вернуться в столицу, правда?
— Уууу, — ухмыльнулся Паркер, — генерал выпал из спячки! Плакала моя семейная жизнь! Раздобыть вам маленькую каморку на одного?
— Большие апартаменты на двоих.
Паркер снова загоготал, распугав притихших сверчков.
— Вот где вы шляетесь, уже ночь на дворе!
В пеньюаре и со свечой в руках Гиацинта напоминала разгневанное привидение. Она выскочила из коридора в тот самый момент, когда Трапп занес ногу над очередной ступенькой, прокрадываясь в свою башенку.
— Вы думаете, что я поверю в то, что вы любовались на теленка с двумя хвостами едва не до рассвета?
— А мне действительно необходимо убеждать вас в этом? — удивился Трапп.
— Идите сюда, — раздраженно велела она, хватая его за руку. В прежние времена генерала часто так хватали и тащили в сторону спален, но за годы он подрастерял сноровку и едва не запутался в собственных ногах.
Закрыв дверь, Гиацинта поставила свечу на стол и подошла к Траппу близко-близко.
— Я думаю, — тихо проговорила она и провела руками по его плечам, — что нам с вами необходимо объединиться.
— О, нет, — сказал он, отступая. — Так именно мы с вами объединяться не будем.
— Да что с вами такое? — снова рассердилась она. — Вы десять лет ведете монашеский образ жизни!
— О, дорогая, — расстроился Трапп. — Я вовсе не хотел вас огорчать. Давайте представим, что вы меня успешно соблазнили, а я успешно соблазнился. Мне было хорошо, а вы успели подумать о вечном, и теперь мы готовы перейти к настоящему делу.
— Я вам совсем не нравлюсь, да? — спросила она холодно.
— Сложно сказать так сразу, — задумался Трапп. — То не нравитесь, то нравитесь, а потом опять не нравитесь. Но большую часть времени у меня от вас мурашки по коже.
— Не в романтическом смысле?
— Увы. Я до смерти боюсь лживых и расчетливых стерв.