– Люблю тебя, – ответил я, покрывая поцелуями ее лицо. – Больше жизни люблю. Больше света. Девочка моя золотая.
Она робко ответила, обвила руками мою шею. Я целовал ее, как в последний раз, несмотря на то что он был только первым. Моя собственная сила укутывала Дею, обнимала, ластилась. Не помню, как снимал с нее грязное от пыли платье. Помню только, что исступленно гладил ее плечи, руки, грудь, живот.
– Любимый мой, – шептала Дея в ответ. – Самый желанный.
И я сходил с ума, терял контроль и рассудок, растворялся в ней. Моя! Только моя. Ничья больше, никогда. А когда мы стали единым целым, мир будто взорвался. Показалось, что я на мгновение умер, а затем вдруг ожил, снова научился дышать.
– Нэйт, – улыбалась мне Дея, – я так тебя люблю.
– Я тебя больше, – заверил ее и на руках отнес в ванную.
Не знаю, хватило бы у меня выдержки не продолжить начатое, если бы в двери комнаты не постучали.
– Давай не ответим, – прошептал я на ушко своей возлюбленной.
– А если это что-то важное? – не согласилась она.
– Важнее нас с тобой?
– Нет, но…
– Идем, – пришлось сдаться на милость моей иль-тере.
Зато, когда я взглянул в зеркало, оказалось, что от царапин и укусов не осталось и следа. Внутри царила такая легкость, что можно было свернуть горы и обратить вспять реки.
– Нэйт! – раздался голос Дилана. – Мы все, конечно, понимаем и даже немного завидуем, но пришла твоя сестрица. И очень жаждет тебя видеть.
Дея покраснела.
– Я к ним не выйду, – прошептала она.
– Не обращай внимания, – отмахнулся я. – Пусть завидуют. Они просто тоже ощущают твою силу.
– О боги… Нэйт, и как нам смотреть им в глаза?
Я только хмыкнул. Мы взрослые люди вообще-то. Сами в состоянии решать, как жить. Но в гостиной мы появились только четверть часа спустя, чтобы застать там одного Дилана.
– А где Ариэтт? – поинтересовался я. Неужели ушла?