— Ты не иль-тере. — Я пожал плечами. — Тебе нечем было ему помочь. А Нэйт сам сильный человек. Да, никто бы не хотел оказаться на его месте, но зато он встретил Дею. Они счастливы.
— А Хайди никак не угомонится, — вздохнула Ариэтт.
— Она и не остановится, поверь. Они с Кэтти — одного поля ягоды.
— Эжен, а можно не очень приятный вопрос? Почему вы изначально не поладили с Кэтти?
Я даже мысленно не хотел возвращаться в первые дни своего рабства, потому что иначе нельзя было назвать то, что со мной произошло. Но Ари спросила не со зла, и я ответил:
— Это была ненависть с первого взгляда. Она с каждым днем росла и росла, а когда я защитил Дею от Кэтти, перешла в манию причинить боль. Бывшая иль-тере хотела меня раздавить, еще и Хайди подлила масла в огонь. Я ведь знал, что способности Деи отличаются от остальных иль-тере, и Хайди обещала, что Кэтти вернется в колледж, если обо всем расскажу. Вот она и старалась.
— Я видела ее лишь раз, но уже ненавижу, — угрюмо ответила Ариэтт. — Понимаешь?
Я понимал. Сам чувствовал то же самое, но сейчас надо сосредоточиться, взять себя в руки и, наконец, поставить точку в этой истории, чтобы я смог спокойно дышать и не чувствовать спиной взгляд Кэтти в пустой комнате.
— Самое смешное, что я боюсь не ее, — добавил тихо. Этого я никому не говорил, и почему вдруг поделился с Ари — не знаю.
— А кого? — удивленно спросила она.
— Ее ай-тере. Когда Кэтти выгнали из колледжа, она сказала родителям, что из-за меня. Они поохали над дочерью и купили ей двух новых ай-тере. Стоило Кэтти понять, что в колледж она уже не вернется, потому что я ничего не скажу, как она…
Я замолчал. Слишком тяжело… Ари прильнула ко мне, обняла.
— Все хорошо, — сказала тихо и легонько поцеловала в щеку. — Все закончилось, Эжен. И не вернется никогда.
— Очень на это надеюсь, потому что на второй раз моих сил не хватит. Одним словом, Кэтти натравила своих ай-тере на меня. Сама наблюдала со стороны, ей было очень интересно. На ней они отыграться не могли, так что отыгрывались на мне. На самом деле, я их ненавижу, но не виню. Когда тебе делают больно, тянет сделать больно в ответ. И если твоя цель вне досягаемости, можно подменить ее другой, куда более доступной. Я бы сам так не поступил, но… Их я хотя бы могу понять. И боюсь. Потому что…
Потому что это до сих пор выше моих сил — отпустить кошмар, в котором я жил. Память не желала притуплять воспоминания. Ради близких и друзей я боролся. Но этого мало! Мало, чтобы забыть. И ночные кошмары — лучшее тому подтверждение.
— Знаешь, я тоже боюсь, — тихо сказала Ари. — Нэйт не знает, и не говори ему. Когда мне было шестнадцать, меня похитили. Хотели надавить на отца, чтобы тот пошел на поводу у конкурентов. Меня держали в каком-то подвале около недели. Нет, не били или что-то еще, но я никогда не забуду это ощущение липкого ужаса, когда не знаешь, доживешь ли до завтра. А когда меня все-таки вернули домой, я узнала, что отец даже Стефу не сказал. Всю эту неделю он торговался. Не желал идти на уступки и с легкостью бросил мою жизнь на весы. Удалось договориться, и я осталась жива. После этого для меня все изменилось, веришь? Я взглянула на свою семью другими глазами. На то, как родители обращаются со своими ай-тере. На то, что произошло с Нэйтом, потому что до этого они так забили мне голову… Тогда я и начала его искать. Потому что, если бы Нэйт был рядом, он никогда не допустил бы подобного. Я это знала. И сейчас тоже знаю. Но иногда становится так страшно.
Я обнял ее и прижал к себе. Мы оба были потеряны. Поэтому Ариэтт и понимала меня лучше других. А я, наконец, понял ее. Маленькая девочка, которая за бравадой прячет боль. Вот кто она такая.
— Я тоже не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, — сказал ей, касаясь губами виска.
— Обещаешь?
Судя по голосу, Ари готова была заплакать.